«ЗОЛОТО РЕЙНА»

Мариинский театр.
Режиссер Йоханнес Шааф

Что такое «Ring»? Ринг — это ринг, ответят мне и будут правы: это огражденное пространство, круг. Книга одного великого рассказчика интересных историй из жизни, обитавшего среди людей в XII в., так и называется «Haimskringla»: «Круг бытия», «Круг земной», как сказали бы мы сейчас, смазывая средневековую магию уподобления. Heim — это отчий кров, домашний очаг, место, где жизнь продолжается, ограда ее огня, как правило, круглая. А kringla — ring, kring, круг, крин, криница — колодезь: око воды… Интересно, не правда ли, что в названии одного из наиболее породистых древних текстов, положенных в основу «Кольца», стихии огня и воды таинственным образом соединяются в круге. Спящее око видит вроде бы воду, зрящее — жар и свет.

Ринг Вагнера. № 22

Компромисс режиссера и, одновременно, его же резюме-дайджест того, что удалось вычитать у Вагнера режиссуре XX века, заключался в беспафосном решении вагнеровского текста. Нынешнее мозаичное сознание почти не замечает, как быль соседствует с небылью. «С иголочки» одетые и обутые боги вдруг утрированно тесно соприкасаются с землей: валяются (первая сцена Вотана и Фрикки) или ползают-прыгают (Логе, Доннер и Фро). В таком абсурдно-пародийном ракурсе рождается апория природного и культурного, истока и итога. Иррациональная власть природы обнаруживает полное бессилие богов, выдавая их «придуманное» человеческое происхождение (так душещипательно никнут-увядают они после похищения Фрейи, владеющей молодильными яблочками: начинает падать снег, и боги беспомощно мерзнут). Шааф осторожно пробовал вывести некоторый Абсолют в виде спроецированного на дальний экран Всевидящего Ока.

О метаморфозах золота. № 22