«СТРОЙБАТ» («ГАУДЕАМУС»)

МДТ — Театр Европы
Режиссер Лев Додин

Спектакль полон самоцитат. Может быть, они возникли оттого, что «Стройбат» был очевидно слеплен на скорую мастерскую руку. Тем более поразительно, какую интонацию непроизвольно придал Додин себе — прежнему, прошлому.

…устало плюхались — ногами вперед — пекашинские «женки» на севе. Сидели некрасиво, но пели так и лица были такие — заглядишься! В тех же позах сидят теперь отвратительные солдатские девки в «Стройбате» и тоже поют русскую песню. Но тогда человек казался Додину исполином, а теперь представляется пигмеем, элементом «рвотной массы».

…скачущее войско Джека внушало ужас. Скачущий так же стройбат ужаса не внушает.

…хватали Лизку за косицу и тянули, как козу. Трогательно и смешно. Теперь солдат Мильман тянет за мокрые, в мыле, волосы случайную девицу. Чувств не предполагается. Мутная вода стекает на ее голую спину и планшет сцены.

…выстиранное белье — лифчики, кальсоны — серо и тоже вызывает чувство брезгливости. Все, что раньше имело человеческую ценность, — теперь элемент выгребной ямы. Но как жить человеку, ощущающему так себя и свою прошлую жизнь?

Для веселья нам даны молодые годы. № 0.

Точнее, просто смешал с дерьмом. Есть кощунный смех, бесстрашно переворачивающий все и вся: он освобождает от мнимых величин, за ним всегда стоит вера в подлинные ценности. «Стройбат» же смеялся смехом казармы — не отстраняясь — циничным и несвободным. Цитирование было двусмысленным, скрытым (то ли цитата, то ли использование приема), знакомые мизансцены всплывали, как навязчивые галлюцинации. В анекдотах «Стройбата» остался страх открытого осмеяния, за ними стояло только отчаяние. Когда среди потока армейских шуток вдруг прозвучала молитва — актеры пели, стоя по пояс в «дырках сортира», — отчаяние прорвалось так прямо, так неприкрыто, что в ответ возникло чувство, не имеющее отношения к спектаклю: сострадание вызвал сам режиссер.

Потерянный рай. № 0.