«ГАМЛЕТ»

Александринский театр
Режиссер Р. Горяев

И вот этот тотальный имперский русский миф со всеми своими департаментами — военным, идеологическим, псевдоэстетическим (часто заменяемый эвфемизмом «социалистический реализм») — рухнул вместе с империей. Не приходя в сознание, на семьдесят каком-то году жизни скончалась советская власть, и государственный театр лишился того государства, чьим верным солдатом был со дня основания.

Конечно, тотальная нерушимость театра, представляющая уникальную ценность (музейную? возможно), ныне под угрозой — и возможно, мы ее лишимся. Но традиции не выветриваются в одночасье.

Программный спектакль «Гамлет», коим должна была открыться «новая» постгорбачевская Александринка, конечно, не в пример серьезен по изначальным задачам, исполнен знания мощного мирового культурного контекста — но «большой императорский стиль» в нем подавляет многие интересные, нетривиальные решения. И Гамлет у режиссера Р.Горяева — артист В.Смирнов — положительный, значительный образ, не рефлексирующий, мучимый разве что классицистским комплексом «совести и долга», но выбирающий — что характерно — долг. Гамлету решительно прощены все его убийства. В общем, широкая русская натура, нимало не смущенная тем, что все приказания ему отдает покойный отец — призрак давно минувших дней…

Императорский театр Союза ССР. № 1.

Но красивый, громоздкий, будто страдающий одышкой спектакль оскорбительно стерилен и эстетически закрыт. Он — в точности как Гамлет, которого аккуратненько вытошнило за драпировкой: вроде бы и натурализм есть, но без конвульсий, вроде бы и жестокость, но без накала. По этой самой причине мне холодно, и мне это не нравится. Вот и приходится занимать себя решением театроведческих ребусов.

Когда мы, мертвые, пробуждаемся… № 1.

Долгожданную сенсацию должно было обеспечить распределение ролей: Гамлет — Виктор Смирнов, Клавдий — Александр Баргман. Фокус здесь в том, что дядя оказался гораздо моложе племянника. Очевидная возрастная разница между ними должна была, видимо, подчеркнуть остроту конфликта. Но, в конце концов, почему бы и нет? Кто был «тучен и одышлив» — принц Гамлет или актер Бэрбедж? Так стоит ли об этом говорить? Вероятно, стоит, ибо других «безумств» в спектакле о безумном принце нет.

Добрый человек из Эльсинора. № 1.