Театр «На Литейном»
Режиссер Георгий Цхвирава
…Художник Владимир Фирер затянул сцену прямоугольными сетками, множащимися одна за другой, с глубоким проходом в центре — как будто в черноту ночи и прошлого, куда-то в чрево памяти, от призраков которой невозможно избавиться. За проволочными стенами тускло горят стандартные лампы на столиках. Впечатление, что все происходит в следственном изоляторе. Первая встреча будущих любовников — буквальная невстреча: они разбросаны по камерам, противоположным углам авансцены. Он — затылком к зрителю в тяжелых башмаках на сером белье железной кровати. Она — в клетке, затянутой металлической сетью, откуда наивно кричит ее незаконно-броский оранжевый шарфик. Оба — в пальто-шинелях.
Беспаспортного беженца Равика мучают сны о концлагере, а явь ненароком продолжает сон — в отчужденной геометрии стылых застенков, на слепо несущейся и недостаточно прочной Земле скачет и рвется и снова пробивается пульс жизни.
Смену бреда и бодрствования героя режиссер отражает в световой партитуре спектакля. В подвальных сумерках на заднем плане сеется призрачно-голубой свет — там маячит фигура гестаповца… Живой, желтый — беспокойно бьет снизу в блестящие глаза и высокие скулы Жоан. Глубь сцены затягивает зеленью — тогда в зеленой шляпке выходит Кэт, и ее розовые плечи и круглые руки на зелени платья мгновенно воскрешают весь уют обычной, человеческой жизни. Кэт не знает, что она смертельно больна, не знает пока этого и ее врач Равик. Теперь человеку достаточно того, что он живет. «Утешает только самое простое. Вода, дыхание, вечерний дождь».
Вот и Цхвирава стремится к простым решениям, надежным, как хлеб. Он делает ставку на актеров и добивается, чтобы зрителю было достаточно того, что актеры живут на сцене.
Время умирает, но мы живем. № 14
Комментарии (0)