Михаил Козаков. Кажется, это было вчера — я вернулся мальчишкой в послеблокадный Ленинград в 1944 году. Сегодня труд и дорога сделали свое дело: я совсем не тот, каким был. Я был вспыльчивый, взрывной, с годами стал много терпимей, даже говорить стал медленнее. Усилилась рефлексия, я стал некатегоричен. Перестал других учить жить. Недавно вот отказался быть членом жюри театральной премии «Золотая маска». Не хочу судить или быть судимым. Искусство не спорт. Я не представляю, чтобы во времена Мейерхольда давали премии самому лучшему актеру, или самому сексуальному, или интеллектуальному. Плохо также представляю, как Лермонтов давал бы премию Пушкину, а Блок Тютчеву…
«Рождественской сказки из нашей жизни не получается»
Комментарии (0)