«Риголетто». Д. Верди.
Нижегородский театр оперы и балета.
Режиссер Сергей Новиков, художник Мария Высотская, дирижер Дмитрий Синьковский.

«Сердце красавицы склонно к измене...» напоет вам даже сантехник, стоит упомянуть «Риголетто». Есть некая ирония в том, что самой известной арией из знаменитой оперы Верди стала ария злодея — герцога Мантуанского. Но незлодеев в опере ведь и нет: шута Риголетто, дочь которого становится очередной жертвой любящего половые развлечения герцога, героем точно не назовешь — в первой же сцене оперы он издевается над другим отцом, чья дочь попала в объятия правителя государства, не догадываясь, что через час сам будет метаться в ужасе и ярости.

«Лекарь поневоле». Ж.-Б. Мольер.
Самарский Художественный театр.
Режиссер Максим Меламедов, художник Александр Карпов.

Самарский Художественный театр отпраздновал 30-летие. В детстве своем он назывался «Витражи», потом переименовался в СХТ, став муниципальным: негосударственному было не осилить аренду. Я попала туда три года назад и писала о нем, о его жизни и спектаклях.

«Доктор Живаго». Б. Пастернак.
Театр «Около дома Станиславского» (Москва).
Режиссер Александра Толстошева, художник Надежда Бахвалова.

Вдоль рампы, слегка шаркая и неловко кивая в сторону зрителей, пробирается человек в белом плюшевом костюме кролика. Костюм потерт, уши висят. Поверх — широкополый плащ, на голове под кроличьим капюшоном — синяя бейсболка с надписью «USA», на шее — не в меру длинный и некогда стильный черный галстук. Небрежное «хай» в публику, пара кивков, шаркающая походка. На лице усталое выражение застрявшего между миров, людей, событий персонажа.

«Святая Анна». М. Дунаевский.
Центральный академический театр Российской Армии.
Режиссер Юрий Александров, дирижер Евгений Загот, художник Сергей Новиков.

Шел всю жизнь он единственным курсом — вперед,
Ни врагов не страшась, ни трудов.
Чтоб прорваться в кольцо заполярных широт,
Он вморозил корабль в дрейфующий лед.
Где-то в морозном краю,
Таком немилосердном к его кораблю,
Не уберег он «Святую Марию» свою!

Эти строки из либретто мюзикла «Норд-Ост» — незримая эстафета, которую самый трагически известный проект российского музыкального театра передает новому спектаклю: драматическому мюзиклу «Святая Анна».

«Парад Эрика Сати».
mader nort и Театр-лаборатория Анны Белич на площадке «Узел».
Хореограф-постановщик Анна Белич, художник Мария Лукка.

«Парад» Анны Белич и mader nort — миниатюрный спектакль, в который уместился по-настоящему глобальный, если не сказать «глобалистский» замысел. Балет под звуки авангардистской музыки играется буквально на свернутой газете — на камерной сцене площадки «Узел», а прежде прошел несколько раз в аудитории Театрального института.

О Первом театральном фестивале «Ружье Чехова»

Удмуртский Глазов — местечко совсем небольшое (немногим более восьмидесяти тысяч населения). Но в этом маленьком, уютном «городе атомного присутствия», то есть с предприятием профильной промышленности, есть не только свой легендарный театр «Парафраз», но и — теперь — свой театральный фестиваль. Называется он вполне драматургично: «Ружье Чехова». По легенде, именно в Глазове родилась Ольга Книппер-Чехова.

«Восемь женщин». Р. Тома.
Русский драматический театр «Мастеровые» (Набережные Челны).
Режиссер Константин Соя, драматург Лиза Булаева, художник Елена Сорочайкина.

«Константин Соя ставит „Восемь женщин“ Робера Тома!»

Звучит как сенсационная новость в желтой прессе. И тем не менее — поставил. И сделал это бережно, современно и даже без издевки над материалом. Все благодаря работе с драматургом Лизой Булаевой, которая помогла режиссеру сделать из пошлой пьесы повод поговорить о важном и насущном. Но обо всем по порядку.

«Пуаро». Э. Низамов.
Татарский театр оперы и балета (Казань).
Хореограф Александр Сергеев, художник Леонид Алексеев.

Татарский театр оперы и балета — один из самых консервативных в нашем отечестве. Собрав блистательную коллекцию артистов, лириков и виртуозов, театр из года в год предлагает им репертуар, в котором почтенная русская классика соседствует с несколькими проверенными национальными спектаклями. Никаких экспериментов, никаких попыток сотворить что-то новое — самой громкой премьерой последнего десятилетия стал прошлогодний «Грек Зорба», перенесенный его автором Лоркой Мясиным в двадцать восьмой театр (со дня премьеры в Италии в 1988 году). Соответственно, артисты вынуждены заботиться о себе сами — и премьер Олег Ивенко (небалетному народу запомнившийся ролью Нуреева в фильме Рэйфа Файнса «Белый ворон») уже почти десять лет подряд проводит свой небольшой фестиваль #Stageplatforma.

Скончался сэр Том Стоппард — великий. Классик. Ведущий драматург Великобритании, а, возможно, всего европейского мира. Более полувека он задавал тон цивилизованному театру — с тех пор как написал «Розенкранц и Гильденстерн мертвы». Принадлежал к числу немногих авторов, в честь которых, как пишут «источники», в Оксфордском словаре английского языка существует отдельное прилагательное — stoppardian («стоппардский»). Он был Командором ордена Британской империи (1978), Рыцарем-бакалавром (1997), кавалером Ордена Заслуг (2000), лауреатом Премии Дэна Дэвида (2008) и Императорской премии (Япония, 2009). Он был Почетным доктором Оксфорда (2013), Йеля, Кембриджа и других университетов. Он сделал новый перевод «Чайки»... Три «Оскара» и пять «Тони» (или наоборот?). Нет, кажется, ни одной награды, обладателем которой не был бы сэр Том...

«Старший сын». А. Вампилов.
Театр им. Ленсовета.
Режиссер Галина Зальцман, художник Семен Пастух.

Впрочем, с трубами как раз все ясно. Вальс № 2 (Сочинение 99, или «Русский вальс»), талантливая стилизация Д. Шостаковича, написан в стиле садового духового оркестра. А спектакль точно, тонко и глубоко организован прежде всего средствами музыкальными и пространственными. Мелодия вальса пронизывает и объединяет целое, словно являясь кровеносной системой живого организма, самой его кровью. С помощью повторяющегося музыкального мотива, напеваемого друг другу, выявляют «кровное родство» и Сарафанов (Александр Новиков) с Бусыгиным (Александр Крымов). По способу включения музыки в действие «Старший сын» Г. Зальцман напомнил мне совместную работу Олега Каравайчука с Ильей Авербахом в фильме «Монолог». Музыка — едва ли не главное средство драматургии спектакля, как и пространство.

«Цветы для Элджернона». Е. Иоос по роману Д. Киза.
Белорусский государственный молодежный театр.
Режиссер Егор Равинский, художник Мария Бутусова.

Каково быть человеком, IQ которого не превышает 70? Наверное, намного легче, чем иметь высокий интеллект: ты не видишь всей правды, способной тебя ранить. На подобные мысли провоцирует постановка «Цветы для Элджернона» Егора Равинского, замысел которой родился еще в 2024 году в рамках режиссерской лаборатории Центра поддержки русского театра за рубежом СТД РФ. Спустя год эскиз превратился в трехактный спектакль Белорусского государственного молодежного театра.

О фестивале-лаборатории «Крыша» в Центре развития режиссуры Большого театра кукол, завершающем исследование «Божественной комедии» Данте «Раем»

Клер Бишоп определила наше рассеянное внимание как норму — когда скользишь взглядом от экрана телефона к перформансу, то лучше видишь связи и контекст, схватываешь суть. Возможно, сегодня легче рассмотреть перформанс, перекидываясь фразами с рядом стоящими людьми, чем погружаться в происходящее в темноте, тишине, индивидуально. Может быть, произведение, которое сложно целиком схватить сразу, как раз сделано с расчетом на периферийное зрение. Новые формы внимания предполагают нового коллективного зрителя, для которого социальная активность, создание контента в момент просмотра — норма.

О пермском краевом фестивале-конкурсе «Волшебная кулиса — 2025»

Алиса Фельдблюм — Максиму Каменских

Привет, Максим! Сегодня, говорят, подводили итоги конкурса «Волшебная кулиса», который я покинула, не дождавшись результатов. Всю фестивальную неделю думала: лучшая режиссерская работа — точно лысьвенские «Головлевы» Дмитрия Акимова, лучшая мужская роль — однозначно Иудушка (Михаил Тихомиров), сценография — конечно, Елена Сорочайкина (как ты уже догадался — «Господа Головлевы», любимый мой из представленных на «Кулисе» спектаклей), женская роль — Элен (Мария Сидорова) в спектакле «ва-ва» Петра Незлученко, лучший спектакль — «Илиада v.2.0» Дмитрия Вихрецкого в Пермском театре кукол, ну и так далее... Однако мучают меня подозрения, что члены жюри в лице Олега Лоевского, Ларисы Барыкиной, Анны Степановой и Милы Деневой решили как-то иначе... Не томи! Кому что дали?

«Торф». К. Зорина по мотивам повести М. Пришвина «Кладовая солнца».
Независимый театральный проект Ксении Зориной.
Постановка и сценография Ксении Зориной.

Спектакль называется «Торф», хотя создан по повести Михаила Пришвина «Кладовая солнца». Кажется, ее до сих пор проходят в школе, мы, старшие, точно проходили, и Пришвин навечно укоренился в сознании как подробный, скучноватый, часто благостный описыватель природы. Однако в спектакле Ксении Зориной он выглядит неким русским Киплингом, или Метерлинком, или Джеком Лондоном. А порой отзывается даже Андреем Платоновым. Название же «Торф», оттолкнувшись от реальных пришвинских указаний на торфяные болота, приобретает широкий метафорический смысл. В финале девочку, которая, соблазненная не хуже лешего ярко-алым видом растущей клюквы, едва не погибла в болотистой чащобе, вымазывают черной жижей, и это похоже на торф, но не менее — на какой-то (целительный? смертельный?) шаманский обряд.

«Дубровский». Д. Богославский по роману А. С. Пушкина.
Красноярский ТЮЗ.
Режиссер Мурат Абулкатинов, художник-постановщик Софья Шнырева.

Встретились как-то в театре Александр Пушкин и Брэм Стокер, и получился спектакль Мурата Абулкатинова — такой анекдотической формулой можно описать «Дубровского» в Красноярском ТЮЗе. Троекуров здесь очень уж похож на графа Дракулу, его сопровождает свита из приспешников и мертвых невест; Владимир Дубровский — конечно, Абрахам ван Хельсинг, взявший на себя миссию победить всю эту нечисть; а Маша Троекурова — вероятно, Мина Харкер, именно ей доступны и мистический мир отца, и реальность возлюбленного. Сюжету Пушкина это не мешает, мало что добавляет содержательно, но позволяет развести персонажей по разные стороны баррикад и найти сценический эквивалент жанру разбойничьего романа. Вот только анекдотом происходящее не назовешь — режиссер не в первый раз разбирается с экзистенциальными вопросами: существует ли предопределение, можно ли отказаться от губительной цели, и в какой момент наступает точка невозврата, когда человек теряет сам себя?

О второй лаборатории Воронежской школы драматургии «Драмкружок»

Полтора года назад в Воронеже образовалось особенное драматургическое комьюнити — «Драмкружок», создателями которого стали четыре энтузиаста: Станислав Смольянинов, Екатерина Рыжкова, Анна Колтырина и Арик Киланянц. Год назад они провели первую лабораторию, о которой подробно, включая историю попыток создания Воронежской драматургической школы, мы переписывались с Мариной Юрьевной Дмитревской. Насколько это событие стало уникальным, теплым и светлым воспоминанием — в тексте.

«Сентиментальное путешествие». По роману Л. Стерна.
Театр «Среда 21» (Москва).
Режиссер Полина Кардымон, художник Ирина Уколова.

Приходят как-то в бар англичанин, француз и русский. Англичанин берет пинту пива, француз заказывает вино, а русский — водку... Чем заканчивается этот анекдот, зритель так и не узнает — героя постоянно что-то отвлекает. Жаль, потому что на секунду появляется надежда, что эта вставка в спектакль о путешествии англичанина по Франции XVIII века как-то объединит смыслы и объяснит неожиданный выбор материала. Английский писатель Лоренс Стерн написал свое «Сентиментальное путешествие по Франции и Италии» в 1768 году. Небольшой роман представляет собой череду коротких эпизодов, записанных путешественником в разных французских городах. Про Италию там ничего нет — Стерн умер раньше, чем успел дописать книгу.

«Скованные одной цепью». А. Пантыкин.
Театр музыки, драмы и комедии (Новоуральск).
Режиссер Дмитрий Отяковский, дирижер Иван Моисеев, художник Наталья Дружкова.

Главный театр закрытого города Новоуральска отвечает сразу за все жанры, кроме кукольного, но тяготеет к музыкальному. В 2021 году ТМДК получил «Золотую Маску» от жюри музыкального театра с формулировкой «За нестандартность репертуарного мышления»: в сезоне 2019/20 театр выпустил неформатный спектакль «Широта» с партитурой Настасьи Хрущевой и тончайшей выделки фолк-мюзикл «Серебряное копытце», по совокупности действительно заставляющие иначе посмотреть на то, каким может быть театр в окруженном забором городе на 70 тысяч жителей.

За полмесяца до его 92-летия не стало Виталия Николаевича Дмитриевского (1933–2025), театроведа, историка и социолога театра, театрального критика, культуролога, интеллигентнейшего человека, петербуржца по рождению и духу. Таким он оставался, даже долгие годы живя в Москве.

«Идиоты». Драма по роману Ф. М. Достоевского «Идиот».
МХТ им. А. П. Чехова.
Режиссер и автор инсценировки Серей Волков, художник Мария Мелешко.

Еще до начала спектакля, пока зрители рассаживаются, есть возможность рассмотреть все детали камерного пространства будущей игры, и оно напоминает среду бутусовских постановок. На облезлых стенах наляпаны голубой краской и скорой, будто нетвердой рукой надписи «Швейцария», «Павловск»... — «подворотные» обозначения разных дислокаций Льва Николаевича Мышкина. На полу и по углам царит ужасный беспорядок, всюду разбросаны увядающие цветы и расставлены банки с подозрительной голубой жидкостью. Вверх уходит мрачная лестница, а к задней стене боком прислонена картина Ганса Гольбейна Младшего «Мертвый Христос в гробу». Ну, конечно, это дом Рогожина. У него, помнится, висело в гостиной это полотно, и оно произвело на Мышкина столь сильное впечатление, что князь воскликнул: «Да от этой картины у иного еще вера может пропасть!»