Вышел № 121. Не будем пересказывать его содержание № 121. Он завершает прошлый сезон. Но в разгаре уже следующий.

В этом номере мы провожаем Юрия Бутусова и Боба Уилсона, беседуем с Петром Шерешевским и разбираемся с большой премьерой Антона Федорова...

Его оформил замечательный сценограф Константин Соловьев.

И мы точно обещаем вам еще № 122 под Новый год, а дальше пока — полная неясность, денег у редакции — только дотянуть до декабря-2025. Мы по-прежнему выходим на ваши донаты, скромные продажи нашей продукции и редкие спонсорские вливания. Накопительная усталость огромная. Не только читайте, но и помогайте. Пожалуйста

Содержание номера
Марина Дмитревская. К читателям и коллегам

Сегодня исполняется 70 лет великому русскому композитору Леониду Аркадьевичу Десятникову.

Композитор, сумевший сделать главное — написать множество сочинений в разных жанрах, изобрести свой музыкальный язык, опознаваемый и читаемый сразу же искушенным слушателем. А изобрести свой музыкальный язык в XX и XXI веках удавалось не так уж и многим. Прошедший через все искушения медными трубами: постановка его оперы «Бедная Лиза» Борисом Покровским в 19 лет — неслыханно рано!, оперы и балеты в главных театрах мира, звезды, играющие его музыку на главных музыкальных сценах, наконец, руководящая должность в Большом театре.

В Перми прошел фестиваль памяти Евгения Панфилова

Евгений Панфилов — фигура для российского современного танца не просто знаковая, но во многом мифическая. Хореограф-самородок, лидер по натуре, абсолютный иноходец, чья звезда ярко вспыхнула на излете советской эпохи и трагически угасла на заре нового тысячелетия. Но оставленный ею свет в театральном пространстве не угасает по сей день. В Перми, с которой была связана вся его творческая жизнь, его любили и ценили. На его похоронах для поддержания порядка выводили конную милицию — честь, которой до этого удостаивалась лишь Алла Пугачева на гастролях. Это не просто деталь, а мера его уникального статуса знаковой для города личности.

Одиннадцать лет, как Лёша ушел.
Гадать, каким он был бы в свои 60 лет, напрасная затея. Он не про морщины и седины. И не про то, что прибавилось бы, предположим, одиночества, ролей и печали...
Он про зашкаливающую меру отчаяния.
С которой долго не живут на нашей почве.
Про идеализм, несовместимый с жизнью.
Он про исчезнувших людей с прыгающей походкой.

«Севильский цирюльник». Дж. Россини.
Урал Опера Балет (Екатеринбург).
Дирижер-постановщик Константин Чудовский, режиссер-постановщик Надежда Столбова, хореограф-постановщик Мария Сиукаева, сценография и костюмы Ксении Кочубей.

Слово «Россини» само по себе аттрактор витальной радости. А от словосочетания «„Севильский цирюльник“ Россини» становится светло и радостно. Это так кстати, когда не только из-за осени на душе хандра, уныние и тревога. И ты идешь на премьеру в доверчивом ожидании особого: россиниевского праздника жизнелюбия, веселой игры, блеска музыки и артистизма. Мне, усталому обывателю и давно влюбленному в шедевр Россини зрителю (критику в последнюю очередь), повезло быть на премьере «Севильского цирюльника» в Урал Опера Балете в Екатеринбурге (первый показ — 10 октября).

О пятой режиссерской лаборатории «Контур» в Челябинске

Темой ежегодной челябинской лаборатории «Контур» в этот раз стал жанр комедии. Тема эта была выбрана исключительно по утилитарным причинам — театру необходимы комедии в репертуаре. Однако ни одна работа в итоге не оказалась полноценной классической комедией. Сам юмор мало интересовал режиссеров и не был самоцелью, они попытались использовать его скорее как инструмент для вскрытия и легитимизации наболевших тем. Четыре эскиза, четыре режиссерские позиции на тему театра и театральности. За иронией и фарсом проступали личные травмы, исповеди и социальные метафоры.

«Скучная история». А. П. Чехов.
Театр им. Вл. Маяковского (Москва).
Режиссер Денис Хуснияров, художник Семен Пастух.

Два московских театра почти одновременно выпустили спектакли о близкой смерти — по «Смерти Ивана Ильича» (Валерий Фокин, Театр Наций) и «Скучной истории» (Денис Хуснияров, Театр имени Маяковского), которые и в истории литературы оказались рядом. Точно что-то разлито в воздухе, который «пахнет смертью», если появляется такой синхронный выбор. Но у Дениса Хусниярова (он еще и автор инсценировки) смерть (точнее, сон о ней) становится переломным, но отнюдь не последним событием.

В 1971 году я поступила на театроведческий факультет ГИТИСа, и в извилистом коридоре нашего полуподвала в Калашном старшекурсницы сразу же, как редкую достопримечательность, показали мне в коридоре тридцатилетнего и тогда еще не женатого Барта, сообщив, что тут он самый талантливый и самый молодой преподаватель. В таких же, как и теперь, больших очках, ни на кого не глядя, лавировал он по тесному коридору, мастерски ускользая от гроздьями наседавших на него с исключительно научными вопросами хорошеньких барышень. На Барта шла настоящая охота, а он делал вид, что этого совершенно не замечает, но выработал целую систему защитных мер: отрешенное выражение лица, самоуглубленный взгляд и стремительные проходы до деканата. Лекции в большой аудитории, думаю, по той же причине Барт читал поверх наших голов висевшему за нашими спинами в золоченой раме Владимиру Ильичу Ленину на броневике. После женитьбы Барта на его единственной жене Людмиле Ильиничне Тихвинской разгул страстей наших театроведок утих, навсегда превратился в теплое обожание. Барт наконец-то стал свободно смотреть по сторонам и с готовностью общаться в коридоре, но привычка читать лекции, глядя в незнаемое, осталась у него на всю жизнь.

«Отцы и дети». Б. Фрил.
Südalinna Teater (Таллин) — летом Русский театр Эстонии был переименован в Südalinna, что означает «сердце города».Режиссер Дмитрий Петренко, художник Кристьян Суйтс.

Этот роман Тургенева давно уж превратился в «тюзовский» материал — сценический костыль, позволяющий старшеклассникам хоть как-то проковылять по страницам классической литературы. Возможно, что и первый импульс включения «Отцов и детей» в репертуар тогда еще Vene Teater был окрашен тем же посылом. Однако выпущенная Дмитрием Петренко в начале сезона сценическая версия по Тургеневу — Фрилу, похоже, станет полноценной частью вечернего репертуара. Этот сложноустроенный спектакль трудноуловимого жанра спровоцировал разные, часто полярные мнения. Попробую пунктирно описать собственное восприятие таллинских «Отцов и детей».

«Кроткая». Ф. Достоевский.
Арт-платформа в Новом Манеже (Москва).
Режиссер и автор инсценировки Александр Цереня, художник Мика Согоян, художник по свету Андрей Абрамов.

Две девушки в кринолиновых длинных юбках выходят и закрашивают валиками с белой краской стену, на которой под большим алым пятном угадываются первые и последние буквы слова «молчание». Эти буквы были писаны здесь неоднократно и просвечивают своими однообразными копиями сквозь такую же полупрозрачную краску, какой их вновь пришли замалевывать. История повторяется, в нее очевидным образом без конца играют, и сейчас готовятся завести эту «шарманку» сначала — на этот раз для нас.

«До поезда осталось».
Компания 2sisters (Москва).
Режиссер Ирина Михеева, хореограф Ольга Лабовкина, сценограф Катя Эрдэни.

Часовая танц-драма «До поезда осталось» молодого режиссера Ирины Михеевой, премьера которой состоялась на сцене Электротеатра «Станиславский», отменяет линейно-сюжетное воплощение знаменитого толстовского текста об Анне Карениной. Нет тут ни десятка второстепенных толстовских персонажей, ни страстей в клочья (хотя танцем наиболее часто эксплуатируется это чувство). Даже не столько язык контемпорари Ольги Лабовкиной здесь важен, сколько состояния, рожденные им.

«Конструкторы Констриктора». Театр Lusores. Режиссер Александр Савчук.

Площадь коры головного мозга занимает примерно четыре листа А4. Четыре белых листа, которые Александр Савчук в своем спектакле заполняет стихами Бориса Ванталова и рисунками Бориса Констриктора. Важная деталь: это один человек.

Борис Аксельрод, или Борис Ванталов, или Борис Констриктор, или б. констриктор — петербургский поэт-авангардист, художник и перформансист, участник литературного объединения «Поэты Малой Садовой» и поэтической группы трансфуристов. Спектакль о его творчестве Савчук делает как «лекцию-трагедию» об устройстве головного мозга, перемежающуюся вокализмами и музыкальными импровизациями.

На фестивале Александринский прошла лаборатория «Театр вне театра»

30 декабря 1916 года Виктор Шкловский пишет статью «Потебня», посвященную первому русскому выдающемуся лингвисту, создававшему систему научной поэтики. Шкловский называет Потебню человеком гениальных возможностей, но свой главный теоретический манифест «Искусство как прием» начинает с критики учения Потебни, согласно которому поэзия основывается на образах.

23 сентября 2025 года в гостинице «Астория», буквально напротив нашего родного института на Исаакиевской, где под крышей графа Зубова зарождалась и расцветала формальная школа, неразрывно связанная с именем Шкловского, мы смотрели первый эскиз режиссерской лаборатории «Театр вне театра» по «Сентиментальному путешествию» Виктора Шкловского. Что еще нужно знать о настоящем сайт-специфике? Надо знать, что режиссером эскиза была Аня Потебня.

О VII Открытом театральном фестивале «Свой» в Екатеринбурге

После обсуждения одного из спектаклей фестиваля моно- и дуэтов «Свой» Камерного театра, который проходил в Екатеринбурге в конце сентября уже седьмой раз, автор-сценограф, улыбаясь, поведал нам историю создания обсуждаемого проекта: «Слушайте, — сказал я друзьям — там, на этом фестивале, дают такой потрясающий фуршет, нам надо обязательно сделать моноспектакль». Финальный фуршет был правда хорош, но совсем не выдающийся, то есть речь на самом деле шла, конечно, о другом. О том же, о чем без слов говорили режиссеры, которые, приехав, заходили в кабинет директора театра и фестиваля с большим букетом роз. А другие прямо подтверждали, что спектакли делают специально для этого фестиваля.

«Дверь». А. Житковский.
Театр «Lusores».
Режиссер Александр Савчук.

И вдруг ты обнаруживаешь себя совершенно потерянным. Застывшим в нерешительности и легком отчаянии посреди мира. В центре пестрого круговорота окружающих событий, многочисленных стремительных движений и готовых сшибить с ментальных ног перемен. Стоит покачнуться, как этот водоворот внешнего захлестнет тебя, перемелет и выплюнет. В таком случае единственной точкой опоры может оказаться что-то совершенно случайное.

О XVIII Всероссийском фестивале «Реальный театр» в Екатеринбурге

РЕАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ фестиваля «Реальный театр», придуманного 35 лет назад Олегом Лоевским, — это история жизни нескольких театральных поколений. Долгие годы этот фестиваль был не только самым старым, но самым рабочим, самым дружеским, самым продуктивным российским фестивалем. На нем, а не на каком-то другом, рождалась погода на завтра, даже если на Урал сваливался реальный, не социальный, сентябрьский заморозок. Здесь не присуждали, а обсуждали, и обсуждения спектаклей доходили до драки — например, начинающего режиссера Коли Коляды. Здесь из года в год мы прощались с великим «Человеком рассеянным» Анатолия Праудина, а на следующем фестивале он снова воскресал... Здесь после трех спектаклей в день ты приходил в кабинет к Кокорину часу в третьем ночи и заставал человек десять дружески сидящих режиссеров (есть собственные фотосвидетельства)... Каждая осень Реального была реальной «осенью нашей весны».

«Чуковский».
Театр Ермоловой (Москва).
Автор пьесы, режиссер и художник Савва Савельев, художник-постановщик Филипп Шейн.

«Чуковский» — постановка масштабная сразу в нескольких смыслах: и большая сцена, и три часа с антрактом, и центральная фигура самого знаменитого и до сих пор самого читаемого детского поэта Корнея Чуковского, и, наконец, артист Данила Козловский в заглавной роли.

Режиссер Савва Савельев, он же автор драматургической основы спектакля, создавал, конечно, не чистый байопик, но некую сценическую фантасмагорию, в которой факты биографии вольно переплетаются с сочинениями поэта и персонажами этих сочинений. Ход давно проверенный, но по-прежнему весьма плодотворный в нескучном театре, где линейным иллюстрациям жизни и всяческим прилежным нарративам предпочитают свободную фантазию на тему.

«Петербургский театральный журнал» (ПТЖ) учредил и вручил 29 сентября первую независимую театральную премию «Золотое зерно: петербургская театральная жатва» (ПТЖ) лучшим спектаклям, актерам, художникам и музыкантам сезона 2024/25 года в области драматического и музыкального театра.

В экспертный совет премии вошла вся редакция (Марина Дмитревская, Евгения Тропп, Алексей Исаев, Ирина Селезнева-Редер, Анна Гордеева, Арина Хек, Алена Ходыкова, Алиса Фельдблюм, Максим Каменских). Было отсмотрено 105 премьер сезона, спектакли, претендующие на награды, смотрели все эксперты, решение принималось открытым голосованием. На протяжении всего сезона велась таблица просмотров. Нам важно было дать независимую экспертную оценку сезона, сформированную людьми разных поколений и пристрастий, не руководствующимися ничем кроме художественных достоинств произведения. Недостаток профессиональной экспертизы и побудил несколько театров города год назад обратиться к редакции с такой просьбой.

«Капитанская дочка». А. С. Пушкин.
Русский драматический театр «Мастеровые» (Набережные Челны).
Режиссер Кирилл Сбитнев, художник-постановщик Родион Пашин.

В «Капитанской дочке» Кирилла Сбитнева нет главного героя, нет смыслового стержня. Полифоническая структура спектакля не предполагает единства: это галерея разнообразных характеров, существующих в одном метапространстве пушкинской фабулы.

В связи с «Капитанской дочкой» всегда встает вопрос о жанровой принадлежности: повесть это, роман, историческая хроника? И как перерабатывать для театра подобного рода текст, какие сюжеты брать? Кирилл Сбитнев идет, кажется, по самому правильному и сложному пути — он ставит драму кровопролития. Практически отказываясь от любовной линии (не акцентируя на ней внимания), даже убирая острый историческо-политический контекст, в каком-то смысле и пушкинскую мысль, но сохраняя ту жестокость, которую в таких подробностях дает автор.

«Звездные псы». Недокументальная история о первых космонавтах.
Театр на Литейном.
Режиссер и автор идеи Дмитрий Крестьянкин, художник Александра Мошура.

Довольно часто стало казаться, что сейчас не время изысканного театрального языка, а время «простых вещей», внятных посланий.

И вот выходит простой, буквально из двух тезисов сложенный, адаптивный, небогатый, но доходчивый по нравственному посылу спектакль — и тебе уже хочется сложности, и ты не знаешь, как отнестись к этому, почти лишенному художественной составляющей, произведению. И воспринимать ли незамысловатую искренность «Звездных псов» Дмитрия Крестьянкина, пробуждающих «чувства добрые», как акт искусства, а не как этическую проповедь или воспитательный час? Не уверена, что лира, а не какой-то другой (не менее важный, особенно сегодня) инструмент рождает эмоции, возникающие на спектакле.