Мы пришли в этот двор,
на пл.Искусств, 5, зимой 1992 г.
Окна нашего «чердака» — в левом верхнем углу. Там редакция жила
до лета 1998, пока дом не пошел
на капремонт.
«Пушкин показывает на нас рукой, а потом в подворотню направо — и вход на черную лестницу», — так объясняли мы гостям, как пройти в редакцию. Очень гордились тем, что Пушкин показывает в нашу сторону
55 лет в Ленинграде не было театрального журнала.
Нужно ли добавлять и объяснять что-то в тот момент, когда вы держите в руках
№ 0 «Петербургского театрального журнала»? Презентационный, сдвоенный.
Декларации излишни, но хочется объяснить, что, кто и, главное, зачем.
Мы начинаем журнал в самое неподходящее время (но были ли они, подходящие?) Журналы и газеты мучаются, многие терпят крах, в голове крутится только одно — фраза Белинского: «Тридцатый холерный год был для нашей литературы истинным черным годом… Журналы все умерли, как будто бы от какого-нибудь апоплексического удара или действительно от холеры-морбус». Но Россия всегда была страной абсурда, здесь все непредсказуемо, особенно в мистическом городе Петербурге. Может быть, в самое неподходящее время что-нибудь получится?
В начале было слово. Слово «журнал» не одно десятилетие висело над театральным Ленинградом как вечная нереализованная, невоплотимая идея. Журнал, журнал… Воспоминания о «Драматическом вестнике» — первом театральном журнале, выходившем здесь в 1808 г., о «Театре и Искусстве» А.Р.Кугеля… Попытки возродить в городе профессиональное театрально-журнальное дело обрывались. Что-то десятилетиями слежалось — и нам кажется, что уже полгода мы не просто начинаем журнал, а переворачиваем какие-то мощные, спрессовавшиеся природные пласты…
Не так давно И.Соловьева замечательно написала, что не дай Бог творческому человеку посягнуть на что-то без права, что если бы сегодня архангел посетил Жанну д’Арк, то посоветовал бы ей не протягивать руку к шлему, а остаться в Домреми, сбивать масло и прясть шерсть. Я все время думаю: а не посягаем ли мы? Нет, мы просто стараемся сбивать масло, профессионально прясть шерсть и дать другим возможность заниматься своим делом. Ведь в период одичания что же, как не театральный журнал, может объединить коллег и сохранить хоть какой-то элемент разрушающейся театральной натуры, культуры вообще? И еще: в такие времена «эмиграция в текст», «эмиграция в дело» — вещь не последняя.
«Петербургский театральный журнал» — журнал молодой редакции. Здесь нет редколлегии (только редакция), в нашем великом городе не существует никакого опыта делания театрального журнала, мы начинаем, исходя из идеала, который каждый день рушится. Мы склеиваем его канцелярским клеем и продолжаем. В момент, когда клей кончится и идеал будет нечем склеить — «Петербургский театральный журнал» напишет на обложке: «Прощайте», — и перестанет существовать.
А пока нам хочется, чтобы наша каморка в первом дворе «Бродячей собаки» (страшненькая дверь направо, наверх в полной темноте, пока не проглянет свет) стала домом, открытым для всех. «Петербургский театральный журнал» — длинное название. Но в нем неторопливость, к которой мы стремимся (журнал не будет ежемесячным, нам этого не потянуть), в нем слово «Петербург», не предполагающее ограничить нас театром одного города, а зовущее воспринимать Петербург как эстетическую категорию. Окна Петербурга открываются в Европу и далее…
30 декабря 1992 г. 22.00. М.Дмитревская (слева), проведя день в типографии, привезла сигнал № 0. Ее дождались
в редакции (слева направо) И.Бойкова, Л.Шитенбург, Г.Ефимова, Г.Козлов, М.Корнакова, Т.Москвина. Это — реальный день рождения журнала.
А это радость получения тиража «нулевки».
Стоят: редактора Л.Попов, И.Бойкова, М.Корнакова.
Сидят: корреспондент Л.Шитенбург, директор Г.Зайцева, фотокорреспондент В.Дюжаев. Лежат: главный редактор М.Дмитревская и зав. редакцией Г.Ефимова.
Февраль 1992 г. В комнате, которую нам дала «Бродячая собака», жить было нельзя. Мы начали ремонт.
После поклейки обоев еле стоят (слева направо): И.Бойкова, М.Дмитревская,
Елена Николаевна (кажется, администратор), М.Корнакова, Е.Феофанова (Вестергольм). Сидит — Л.Попов.
О том, как мы начинали, с кем и как сводила нас жизнь — помолчим.
О том, как мы начинали, расскажут… предшественники. О традициях мы все время думали, но казалось, что в конце века под одной обложкой взаимотерпимо должны существовать идеи, стили, авторы, вдохновленные различными традициями. Потом вдруг, уже недавно, наткнулись на тексты, приводимые ниже… Может быть, традиции — это не обдуманное волеизъявление или эмоциональное ощущение, а просто — когда многое до смешного повторяется, ты случайно натыкаешься на это в исторических свидетельствах, понимаешь, что и великие начинали почти так же, и радуешься, что не все так безнадежно.
Весна 1992 г. «Крещение». Эдуард Степанович Кочергин, как это полагается делать в мастерских художников, побрызгал нам углы водкой и стал «крестным» редакции во всех ее дальнейших скитаниях.
Слева — Л.Попов, справа — Э.Кочергин.
Мы дружили с «Московским наблюдателем»,
а его главный редактор В.Семеновский — «старший брат» — дружил с нами.
Даже был воодушевлен нашим появлением,
но в долгую «студийную» жизнь журнала,
по правде говоря, не верил.
Весна 1992 г.
Когда на склоне дней оглядываешься назад, на прожитую жизнь, то видишь, что всем, что было в ней яркого и красочного, обязан «легкомыслию», а никак не мудрой предусмотрительности и всестороннему учету. Мое «легкомыслие» давало мне возможность порою делать очень интересные дела, а «тяжеломыслие», когда оно на меня находило, останавливало, предостерегало, вынуждало к бездействию и лишало, быть может, больших радостей — разумеется, и соответственно печалей. Но ведь так всегда бывает — вперемежку.
<…>
Платить было не из чего. Гонорар, уплачиваемый театральным журналом, есть, вообще, величина больше воображаемая. Однажды я высчитал, что если бы я свои статьи печатал вместо «Театра и Искусства» в газетах, то мог бы вполне прилично оплачивать сотрудников журнала. Иногда мне, действительно, приходило в голову, что единственный способ улучшить журнал — это самому не печатать в нем статей, как слишком большую и непосильную для него роскошь.
В начале я был завален статьями. Все давали «на зубок» новорожденному. Загляните в № журнала за первые годы, и вы увидите там цвет литературы того времени… Вот таким именинником, кормившимся за счет именинных пирогов и подношений, я просуществовал довольно долго…
Комментарии (0)