Из ответов на анкету «ПТЖ»
12. Существует ли для вас понятие актерской школы? Какой вы себе ее представляете в идеале?
Да, для меня существует. И в идеале это А.И.Кайман. Я не учился у него, но насколько я это понимаю, видел, чувствую, наблюдал — это он. Может быть, я не имею права так говорить, но сужу по его ученикам. И было несколько случайных встреч с ним, которые на меня сильно повлияли. Я работал монтировщиком в Учебном театре, и когда он прибегал, совершенно безумный, и репетировал, и заставлял натягивать эти задники как надо — я понимал его отношение к театру. Директором Учебного театра одно время был Израиль Моисеевич Вернадский. И однажды, когда курс Кацмана должен был выступать перед какими-то деятелями театра, постелили ужасный половик. Кацман попросил хороший. Нету. «Тогда постелите бархатный занавес», — сказал Кацман. Прибежал директор: как это возможно — бархат? на пол? И тут начался такой мат! В результате — это невозможно представить — все было так, как хотел Аркадий Иосифович. Его безумие победило рационализм. А как он в буквальном смысле плакал, когда однажды отменили «Братьев Карамазовых» (что-то сломалось). Или: я что-то прибиваю, а он стоит сзади и смотрит, как это происходит, все ли тщательно, нет ли стрелок, заломов… Я встретил его случайно на Невском за неделю до смерти. А потом… Может быть, это глупости, но я их храню… В год, когда я поступил в институт, в сентябре, мы отвозили в Комарове фундамент для его памятника, а на следующий год — сам памятник. Это лирика, случайность, но для меня важно. Школа Кацмана. Человеческая и профессиональная.
13. Если бы вы имели возможность собрать собственную труппу со всего мира — из кого бы она состояла?
А хотелось бы, чтобы были непьющие.
Юрий Бутусов. № 17
На пестром фоне современной молодой актерской братии они выделяются особенно. Михаил Трухин и Константин Хабенский — любимцы Моховой. О них много говорят и пишут, на них ходят, как на звезд. Они и есть звезды. Талантливые, живые, заразительные, блестяще владеющие профессией. Их герои — герои нашего времени, мечущиеся и мучающиеся в поиске истины, в ожидании God-о, ироничные и одинокие. В их персонажах — взвинченный до предела нерв, тренированный мускул и одновременно необыкновенная ранимость, нежность. В сознании они неразделимы. Как Пьеро и Арлекин, хотя в первом может вспыхнуть вдруг бесшабашный азарт Арлекина, а второй позаимствует у Пьеро трагический излом бровей. Как человек — и его отражение в зеркале, хотя все грани стерты и невозможно определить, кто именно находится по ту сторону зеркала. Когда на сцене один из них — а соло звучит не менее сильно, чем дуэт, — кажется, что второй сейчас появится. Даже когда они связаны с другими партнерами, предполагаешь появление Мика-Хабенского рядом с Астоном-Трухиным в «Стороже» и Сципиона-Трухина рядом с Калигулой-Хабенским в «Калигуле». Они похожи и непохожи, идеально дополняют друг друга и каждый сам по себе — целое.Поколение войцеков и сторожей (Михаил Трухин и Константин Хабенский). № 16
Комментарии (0)