Л.  Лоурен. «Осень и зима». Государственный Национальный театр республики Карелия.
Режиссер Андрей Красавин

Все начиналось как простая семейная история. Да это и была простая семейная история: две взрослых дочери пришли в гости к своим пожилым родителям. Внутренний дворик маленького домика, за окном которого началось действие. Там, за тонкими занавесками, уютно горит лампа, и члены семьи мирно беседовали, рассевшись вокруг обеденного стола. Потом они вышли продолжить ужин во двор. То есть — на сцену.

Что случилось после — догадаться нетрудно. Разгорелся семейный конфликт, включающий в себя непонимание поколений, ненависть супругов друг к другу. И пьеса, и спектакль сводятся к сеансу психоанализа.

Семейная сцена, начавшись с размолвки матери и дочери, приводит к тотальной ссоре всех со всеми и завершается, что неизбежно, тихим примирением. Кто есть кто в спектакле, ошибиться практически невозможно. Сестры мало похожи между собой. Младшая — вечный нарушитель семейного спокойствия, ведет себя вызывающе и делает все, чтобы привлечь к себе внимание, которым была обделена в детстве. Неудивительно, что во всей этой истории она оказывается самой ранимой и беззащитной. Старшая — полная ее противоположность, этакая «вамп» с немалой долей стервозности. Естественно, что, обладая репутацией правильной женщины, она ненавидит свою сестру. Естественно, что она благополучна только внешне, а на самом деле очень несчастна. «Приличная» старшая дочь — любимица матери. Мать, несмотря на то, что уже немолода, прекрасно выглядит и умеет держать себя в любой ситуации. Но при этом абсолютно бессердечна и жестока. Неудивительно, что этот «злой гений» оказывается женщиной, глубоко несчастной с первых дней своего замужества. Что до отца, то он — фигура не примечательная. Он почти все время молчит, и три женщины с громкими голосами совершенно заслоняют его. Неудивительно, что он оказывается… Да впрочем, здесь все уже и так ясно.

Все эти по-своему несчастные люди практически проходят сеанс групповой психотерапии, по очереди высказывая все, что накопилось у них в душе. Высказавшись, они вдруг успокаиваются, и в семье воцаряются мир и согласие — психотерапия оказалась действенным методом. Только для чего она выносится на сцену? Спектакль не кажется ни обращением к теме семейных отношений, ни повествованием о таких разных и никогда не понимающих друг друга людях. В финале, когда все расходятся и свет начинает гаснуть, распахивается окно, за которым начиналось действие, и из него вырываются поднимаемые осенним ветром занавески. Только нет выхода всей этой истории из узких рамок семейного конфликта в конфликт общечеловеческий. И все происходящее так и остается сугубо частной историей, в которой оказались замешаны глубоко несчастные люди. Поэтому не может быть никакого другого масштаба, кроме масштаба выяснения семейных отношений. Психотерапия предполагает именно это, и неудивительно, что вскоре наступает ощущение полного спокойствия и абсолютной апатии. А осень ли, зима ли — не так важно.