Петербургский театральный журнал
Блог «ПТЖ» — это отдельное СМИ, живущее в режиме общероссийской театральной газеты. Когда-то один из создателей журнала Леонид Попов делал в «ПТЖ» раздел «Фигаро» (Фигаро здесь, Фигаро там). Лене Попову мы и посвящаем наш блог.
16+

ГЕРОИНИ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

«Королевы не плачут». Танцтеатр «Крепостной балет».
Режиссер-хореограф Елена Прокопьева

«Крепостной балет» — один из немногочисленных танцтеатров Петербурга и чуть ли не единственный репертуарный — представил новый спектакль «Королевы не плачут». Название адресует нас к первому фильму-балету Пины Бауш (которой и посвящена премьера) — «Плач императрицы» (1992). Ткань спектакля наполнена аллюзиями, реминисценциями, прямыми цитатами из фильма, о котором сама Бауш говорила так: «Отчаяние осязаемо. Так или иначе, этот фильм — жалобная похоронная песнь». Темы двух постановок близки: отчаяние, одиночество, душевная опустошенность, отсутствие любви, счастья, гармонии в себе и окружающем мире… В центре — женщина, ее внутренний мир, но словно выжженный ядерной катастрофой. Однако «угол зрения» двух хореографов различается. Если у Бауш, хореографа-экспрессиониста, это реквием по женщине, где главное — визуализированные в движении эмоции, фиксация состояний, которые в обнаженном виде «подают» зрителю, то у Елены Прокопьевой — больше театра, отстраненности, рациональности, расчета. Люфт между сценой и зрительским восприятием — авторское осмысление, ирония, самоирония…

Н. Землякова, Е. Кабанов.
Фото М. Олича

Н. Землякова, Е. Кабанов. Фото М. Олича

Н. Ляпина
Фото С. Уржумцева

Н. Ляпина Фото С. Уржумцева

Сцена из спектакля.
Фото С. Уржумцева

Сцена из спектакля. Фото С. Уржумцева

Структурно «Королевы», как и фильм Бауш, — это последовательность эпизодов, связанных ассоциативно, их смена в спектакле происходит через затемнение, по принципу «кино». Однако зрителю не всегда удавалось выявить эти связи ни на логическом, ни на эмоциональном уровне: порой действие казалось затянутым, уже прозвучавшее многократно повторялось. Надо отметить, что вторая, доработанная версия спектакля получилась более лаконичной.

При всем том у Е. Прокопьевой можно обнаружить подобие сюжетных связей. Нас знакомят с тремя героинями. Можно сказать — с «героинями нашего времени».

Бизнес-вумен (Анна Иванова) — крупная эффектная дама в черном платье с декольте, бильярдный кий — атрибут, подчеркивающий ее своеобразную брутальность, которая проявляется в пластике — угловатой, тяжелой… некрасивой, нелепой.

Вторая героиня (Наталья Ляпина) — рыжеволосая девушка с конституцией подростка, тонкая и наэлектризованная. Она, очевидно, изнуряет себя диетами и бесконечно замеряет то объем талии, то длину ног своим поясом-метром, который станет ее атрибутом — символом страданий: поясом-ошейником, поясом-удавкой.

Третья (Наталия Землякова) — «дамочка»-эмансипе из 1920-х; на плечах огромное белое боа, короткую стрижку украшает диадема с пером. Она беспрерывно замирает в разных «красивых» жеманных позах, словно фотографируется для обложки журнала.

Все так знакомо: три психоза, три маски.

В отношениях с единственным мужчиной (Егор Кабанов) — видимо, «героем нашего времени», нарочито бесстрастным, безликим, безвольным, — инициатива принадлежит женщинам, которые по очереди перехватывают-принимают его друг у друга. Однако желанные отношения не складываются, любви нет, зато пародии — сколько угодно. Это и ироничные вариации с рыжеволосой девушкой в черной пачке на тему классического па-де-де из «Лебединого озера»; и что-то похожее на упражнения со шведской стенкой в исполнении бизнес-вумен. После соло в эмоционально пустом герое прорвется, наконец, «человеческое» — надлом и усталость, он даже разрыдается, лежа на полу. Героини (уже пережившие каждая по-своему подобные срывы), с любопытством глядя сверху вниз, одарят его, как античные богини, своими атрибутами.

Эта система образов подсказывает еще одну аллюзию — античный миф о Парисе и трех богинях, пожелавших решить, которая из них красивее. Не случайно в самом начале на сцене стоит серебристый пластиковый манекен с отломанной кистью — современный вариант античной скульптуры. Однако в современном мире дискредитированных ценностей стремление соответствовать эталону женской красоты становится еще одним психозом.

Королевы Прокопьевой, в отличие от мужчины и Императрицы Бауш, действительно не плачут, более того, они по очереди надевают красные клоунские носы, что поначалу вводит их в состояние почти что транса, словно они начинают прозревать весь ужас своего существования.

В финале же, закольцованном музыкально с «презентацией» героинь в начале, они, с уже ставшими им привычными клоунскими носами и в одинаковых телесных купальниках с оборочками, отплясывают под бодрый чарльстон, смешивая пластику барби, кабаре и танца «маленьких лебедей». На авансцене неутомимо «гребет» новоиспеченный мужчина-«индеец», оснащенный женскими атрибутами: кием-копьемвеслом, диадемой с пером, черной пачкой на шее и таким же клоунским носом — эдакая пародия на вечный идеал мужчины-добытчика. Все герои существуют как параллельные, не имеющие точек соприкосновения, да и не стремящиеся к пересечению системы. Музыка смолкает, но они, как заведенные, продолжают двигаться. Героини улыбаются, но так ли уж сильно отличается по эмоционально-смысловому наполнению этот бесконечный танец в клоунских носах от бесконечного перетаптывания коричневой болотной жижи — лейтмотива отчаяния в фильме Бауш?

Музыкальные импровизации Олега Каравайчука в стиле эпохи немого кино на классические и песенные темы как нельзя лучше передают состояние героев, абсолютно несчастливых и одиноких, давно уже занятых имитацией жизни и оттого неспособных к любви и серьезным отношениям; существующих в состоянии психоза, который прорывается через масочную оболочку, как и характерные диссонансы Каравайчука — сквозь бодро-истеричные блуждания между мажором и минором.

В рамках танцтеатра не существует ограничений для танцевальных стилей. В спектакле Е. Прокопьева использует много бытового жеста и производных от него движений; партнеринг и партерную технику; элементы бытового, джаз- и модерн-танца.

«Королевы не плачут» — это спектакль-размышление об участи современной женщины, спектакль-констатация: так есть, и это плохо. Здесь нет (как и у Бауш) ни надежды, ни поисков выхода. Конструктивно-позитивным началом в спектакле оказывается присутствие личности самого хореографа. Осмысляя проблемы сегодняшнего дня, Прокопьева как бы предлагает дотронуться до кончика своего носа и проверить — не красуется ли там красный клоунский шарик?

Октябрь 2011 г.

В именном указателе:

• 

Комментарии (0)

Добавить комментарий

Добавить комментарий
  • (required)
  • (required) (не будет опубликован)

Чтобы оставить комментарий, введите, пожалуйста,
код, указанный на картинке. Используйте только
латинские буквы и цифры, регистр не важен.