Монтелимар отделяют от Летея всего каких-нибудь шесть километров дороги и река Рона. Так что, когда Эмили Валантен со своей театральной компанией вынуждена была перебраться из Монтелимара в Летей, вроде бы ничего особенного не произошло. Подумаешь, большое дело. Шесть километров — это не расстояние. Вот когда двое суток в поезде или часов пять-шесть в самолете — это расстояние.
Но на самом деле кое-что все-таки произошло.
И не только для самой Эмили Валантен, но и для городка Летея, который с ее переездом как будто стряхнул с себя сон.
Монтелимар — милый, чинный и очень респектабельный буржуазный провансальский городок, в котором дома из принципа не растут выше трех этажей и от всего вокруг пахнет лавандой, даже от оливкового масла. Правда, иногда этот запах перебивают запахи меда и карамели: рядом фабрика по производству нуги. Время в Монтелимаре течет на редкость неторопливо. Обед длится пару часов, и даже все магазины на время обеда закрываются, потом приоткрываются ненадолго и снова закрываются, уже окончательно, часов в пять, перед долгим приятным ужином. И никаких железных дорог. Когда покупаешь билет на поезд Париж — Монтелимар, подразумевается, что выходить нужно где-нибудь в Валансе, а дальше по этому же билету тебя примерно с час везет автобус. Еще несколько лет назад в Монтелимар шел региональный поезд, который затем упразднили за ненадобностью. Вот с этих-то примерно времен — из-за отсутствия широкого потока туристов — Монтелимар и начал приобретать лоск, полюбившись французской буржуазии. Она начала там селиться и занимать целые улицы и кварталы. А с ее приходом поменялось политическое руководство: пришли правые. И вкусы тоже поменялись. Эмили Валантен и ее известная далеко за пределами Франции театральная кукольная компания «Ле Фюст», которую раньше финансово поддерживал город, оказались этому самому городу не очень нужны. Монтелимару теперь срочно потребовался, как сказали бы у нас, ДК — дворец культуры, это по названию, а по сути — прокатная площадка. Банально, но заслуги Эмили Валантен перед отечеством, подтвержденные орденом Почетного легиона, оказались не в счет.
Э. Валантен. Фото Ю. Колинко
Зато буквально под боком, в соседнем Летее, как положено по драматургии, оказался мэр-социалист. И театральная компания «Ле Фюст» сменила место жительства, заодно сменив и название на простое «Компания Эмили Валантен».
Летом в Летее тоже повсюду пахнет лавандой, но здесь она не красуется на прилавках в виде аккуратных, перевязанных синей атласной лентой снопов, как в Монтелимаре, а растет по обочинам дороги (кажется, единственной в городе), как обыкновенный сорняк. В общем, даже по сравнению с Монтелимаром Летей — почти деревня, не наша, конечно, французская, и если в Монтелимаре время никуда не торопится, то в Летее в полдень оно как будто вообще засыпает.
Эмили Валантен принесла в Летей свою бешеную энергию, и, кажется, с ее переездом городок ожил. Чтобы растормошить сонное царство, в день официального открытия своей компании в Летее она придумала кукольное шествие по городу, в подготовке которого приняли участие даже владельцы маленьких магазинчиков, впустив кукол за стекла своих витрин.
Нет, театр для Эмили Валантен в Летее не построили. Городку с несколькими тысячами жителей держать театр или театральный центр слишком накладно. Но мэрия предоставила ей здание под ателье, то есть, по-русски говоря, под театральные цеха. А спектакли «Компании Эмили Валантен» в постановке Эмили Валантен, в художественном оформлении Эмили Валантен гастролируют по всей Франции и за рубежом. В прошлом году — серия представлений в Версале, в следующем — спектакли в Лионе и других крупных французских городах, а между ними — нынешней осенью — мастер-классы в Японии. Надо сказать, город Летей очень этим гордится.
Ателье Эмили Валантен представляет собой обыкновенный двухэтажный дом, ничем не примечательный снаружи, стоящий немного на отшибе. Большую его часть занимают мастерские, где происходят какие-то алхимические процессы: что-то варится, что-то клеится, а занимаются этим всего два человека, не считая самой Эмили, — люди, заслужившие особое доверие. Но даже им она доверяет не все. Например, головы для своих кукол она всегда делает сама. Поэтому ее куклу — нарочито грубо сделанную, абстрактную, без проработанных черт лица, с нависшими надбровными дугами, большим носом и проволочками вместо глаз — всегда можно отличить от любой другой. А за время своей жизни в театре Эмили их сделала около восьмисот.
Конечно, есть что-то вроде репзала, где в пространстве, условно обозначающем сцену, можно выставить декорации, прикинуть, правильно ли заданы размеры кукол, и, наконец, просто репетировать. Иногда в спектаклях Эмили Валантен для одного и того же персонажа требуются две, а то и три куклы, — это потому, что она, как в кино, использует разные планы: крупный, средний, общий. Когда мы с директором Екатеринбургского театра кукол Светланой Учайкиной приехали в ателье Эмили, там полным ходом шла работа над «Влюбленной куртизанкой» Лафонтена. В мастерских уже вовсю лепились, плавились и застывали кукольные тела, а в зале стояли декорации — несколько изогнутых металлических каркасов с натянутой на них плотной тканью, напоминающей гобелены. Ее художественные пристрастия лежат в семнадцатом веке, поэтому она так любит ставить Лафонтена. Но, вдохновленные веком семнадцатым и воплощенные в суперсовременных материалах, сценические идеи Эмили Валантен оказываются самыми что ни на есть передовыми.
В ее ателье существует и пространство для жизни, в целом устроенное вполне функционально, за исключением нескольких предметов, выдающих вкусы хозяйки. Например, стульев. Конечно, не семнадцатого века, но и не двадцать первого. Такие стулья, столы, комоды, которые здесь, у нас, продаются за большие деньги, в Летее, можно купить на местном блошином рынке почти даром. Наверно, это они пришли ей на память, когда, создавая атмосферу салона Жорж Санд в Екатеринбургском театре кукол, она захотела, чтобы на сцене стояла настоящая старинная мебель.
Еще на стенах в ее ателье висят картины театральных художников, с которыми Эмили познакомилась в разных уголках мира, от Белоруссии до Южной Америки. Висит там, среди прочих, и картина екатеринбургского художника Анатолия Шубина. И после каждой поездки ее коллекция пополняется. Наверно, после запланированных на осень гастролей с екатеринбургским спектаклем в Москве и Питере у нее появятся новые картины.
После переезда из Монтелимара в Летей со всеми куклами, инструментами и прочими необходимыми предметами, который занял почти полгода, у Эмили Валантен, кажется, наладилась размеренная жизнь и установился рабочий ритм. Надолго ли? До смены городского руководства? Французским артистам не привыкать к переездам.
Комментарии (0)