К. Листов. «Севастопольский вальс».
Театр Музыкальной комедии.
Дирижер Станислав Кочановский, режиссер Игорь Коняев
Оперетта Константина Листова нынче в моде: 65 лет Победы празднуются пышнее, чем 60. В разных театрах страны спектакли типа «Два бойца», «Зори здесь тихие», этот самый «Вальс»… Особенность в том, что «датские» опусы, которые еще недавно считались обязательными, теперь могут возникать по собственному разумению или велению души (впрочем, конъюнктура тоже не исключается). Война, когда ее участников и свидетелей становится все меньше, вызывает здоровое чувство преклонения и патриотизма — без дополнительных усилий сверху.
Вот и «Севастопольский вальс» по намерениям режиссера-постановщика Игоря Коняева должен был воскресить доброе старое советское кино и доброе старое чувство ностальгии по простым эмоциям и правильным поступкам. Так бы оно и было, если бы не одно «но». Это «но» — пафос. Что-то осталось ненайденным — интонации речи, точность поведения, обрисовка быта, сочетание условного и жизненного. Где-то нарушилась грань между типичным и клишированным, ушло ощущение, что правда, что фальшь… Спектаклю балансирование на тонких гранях не удалось, оказалось не по плечу. Так — по общему решению пространства художниками П. Окуневым и О. Шаишмелашвили (белые колонны и ступеньки только ленивый не строит в театрах оперетты на просторах родины — и к тому же обязательно интерьер перемешивается с экстерьером и заставляется стуликами и столиками…). Так — по способу актерского существования: все говорят громко, неестественно, женщины либо тонкими визгливыми голосами, либо низкими, роковыми; мужчины как бы с юмором или якобы лирически. У мужчин получается лучше по определению, им легче переходить от пения к разговору. И все же для всех этот переход так и остается камнем преткновения. По сути, это, конечно, режиссерская проблема — найти такие правила игры, чтобы свойственные оперетте пороки воспринимались не пороками, а законами жанра. Для этого требуется момент дистанцирования актера и роли, должен работать фактор искусства. А он не работает или работает плохо, плоско, однолинейно. Отсюда и ощущение, что авторы что-то не додумали, не решили или решили неправильно. Это вечная беда опереточных спектаклей — отсутствие художественного объема, вернее содержательного и художественного. Не хватило намеков на это самое советское кино, не хватило ассоциаций, живых воспоминаний, вторых планов…
Комментарии (0)