11 и 12 апреля в замечательном, гостеприимном, восхитительно недостроенном помещении арт-центра Bye Bye Ballet происходило чрезвычайно позитивное событие, организованное Миленой Авимской и ее соратниками в рамках лаборатории «ON.ТЕАТР». Они решили, ни от кого не дожидаясь милостей, сами преодолеть традиционную для наших творческих вузов разобщенность между художниками и режиссерами. Для этого был подготовлен и созван первый СЪЕЗД РЕЖИССЕРСКО-ХУДОЖЕСТВЕННОГО СОВЕТА. Взбодрила уже программа (и программка) достойнейшего собрания, сразу стало понятно, что намерения участников и устроителей чисты, головы полны идей, в жилах течет не жиденькая водица, а кипит настоящая творческая и героическая кровь. (На съездах вообще-то не бывает столько красивых и осмысленных лиц.) Целью съезда было познакомить товарищей режиссеров, участников лаборатории «ON. ТЕАТР», с товарищами художниками, представившими, дабы не быть голословными, свои достижения в виде профессиональной выставки (см. текст К. Малой).
Гвоздем программы явилось экстремальное задание, оказавшееся, впрочем, вполне по плечу молодым товарищам. Разбившись на пары, они должны были за ночь произвести на свет Божий дитя взаимного интереса и труда — выдать готовое решение предложенной им пьесы и показать его в виде макета, эскиза, инсталляции, этюда, акции — в зависимости от фантазии и необходимости. Ночь оказалась чрезвычайно плодотворной, и наутро были представлены — в очень разных жанрах — впечатляющие результаты усилий молодых коллег. У кого-то не получилось даже разговора, в каких-то парах художник «перетянул одеяло на себя», но большинство участников эксперимента продемонстрировали готовность к творческому диалогу, должный профессиональный уровень, мобильность и нетривиальность мышления. Оказалось, всем этим молодым людям есть что сказать.
Большинство авторов воспользовались драматургией только как поводом для высказывания и создали инсталляции и перфомансы «на тему». При взгляде на работу Кристины Лариной и художника Алексея Левданского вопрос о драматургическом сюжете не возникал — пространственная композиция получилась философской и не требовала объяснений. Острый треугольник солнечных часов утопает в песке, а вокруг этот же песок уже поглотил обломки часов механических: колесики, шестеренки и стрелки — придуманное человеком время не в силах противостоять Времени природному, космическому. Еще одна инсталляция, основанная на системе символов, придумана Мариной Румянцевой и художницей Еленой Олейник по пьесе «Класс Бенто Бойчева» М. Курочкина. Ощерившиеся острые иглы сломанного зонта постепенно опутываются красной шерстяной ниткой из клубка, объект приобретает новые, более плавные очертания, одна стихия сглаживает, смиряет другую — в результате взаимодействия этих двух пластических противоположностей возникает новая жизнь, и как ее символ появляется яйцо. Это решение и неожиданно, и очень эмоционально, даже трогательно — хотя реализовано лишь формальными средствами.
«Высшие силы» были также призваны на помощь Светланой Поляковой и художницей Еленой Вершининой, работавшими с пьесой Ю. Клавдиева «Заполярная правда». Персонаж-фортуна, вершительница судеб, в исполнении эффектно загримированной актрисы с высоты роняет монетки на ткань, растянутую наподобие батута. Но без помощи «низших сил», оказывается, тоже не обойтись — монетки лежат неподвижно, пока снизу, под тканью, не начинаются «подземные толчки» — они-то и заставляют монетки шевелиться и передвигаться. Это образное представление, также решенное абсолютно формальными средствами, рождает вполне определенные ассоциации философского плана — кто или что управляет движением жизни?
Художницы Надежда Осипова, Оксана Столбинская и Ольга Везломцева работали с режиссером Евгенией Львовой над пьесой Е. Исаевой «Про мою маму и про меня». В углу пустого помещения рядом с окном они сделали нечто вроде готовой театральной выгородки-декорации — обычной детской комнаты. На полу коврик и плед, так мамы расстилают одеяло, чтобы ребенку не было холодно играть; на стуле мягкая игрушка, на другом — цветные карандаши и бумага, висят детские рисунки. Все приметы счастливого детства вроде бы налицо… Но жить в этом пространстве невозможно — все оно перерезано натянутой в разных направлениях резинкой. Невинная тканевая резинка, которую вдергивают в трусы, с которой девочки играют «в прыгалку», превращает детскую в опасное место, напоминающее о лучах лазерной защиты, о полной невозможности свободы.
В традиционной форме представила свою работу Дина Тарасенко, она нарисовала впечатляюще большую серию графических эскизов-почеркушек, на фоне которых режиссер Георгий Цнобиладзе темпераментно познакомил собравшихся со своим режиссерским прочтением пьесы М. Угарова «Война молдаван за картонную коробку». Картонные коробки — доступный и чрезвычайно «благодатный модуль» для быстрой организации пространства «бедного театра», они не однажды использовались на многих сценических площадках, и в данном случае возникло ощущение некоторой торопливости решения, впрочем, главное — что работа вдохновила режиссера и развеселила публику.
Эскизом с использованием фактуры ткани представили свое видение пьесы Ю. Клавдиева «Анна» режиссер Глеб Володин и художница Екатерина Никитина. Через квадратное отверстие занавеса-диафрагмы мы видим героиню, сидящую спиной к нам перед окном, из которого виден прекрасный морской пейзаж. Однако, когда занавес раскрывается чуть больше, мы понимаем, что мир ее — это страшный подвал, а чудесное окно — всего лишь экран телевизора.
Андрей Гусев и художница Анна Волошина успели не только выработать интересное решение к пьесе Г. Грекова «Химический дом», но и создать целых три фор-макета и даже раскадровки мизансцен. Собственно, нам показали этап серьезной профессиональной работы над спектаклем и по степени сделанности, и по степени освоенности материала. Один из макетов демонстрирует возможности пространственной идеи и одновременно ключевую мизансцену — планшет сцены закрыт двумя половиками, белым и красным, и герой стягивает, заворачиваясь в ткань, верхний, белый слой, обнажая кровавую подноготную. Непонятно, как коллеги успели так много «натворить», но зато понятно, что сложился настоящий творческий тандем.
Еще один макет, демонстрирующий неравнодушие к «судьбам мира», страшную метафору исчезающих культур, показали Юрий Королевский и художница Екатерина Угленко по пьесе «Чукчи» драматурга Г. Башкуева. На пустом планшете — яранга, но только сделана она не из оленьих шкур, природных материалов, а из всякого «цивилизованного» мусора, отбросов чужой и чуждой «культуры»: глянцевых плакатов, полиэтилена, пластмассовых ящиков, мотков кабеля. Наверху торчит антенна, а освещает все это лампочка Ильича, работающая от самопальной динамомашины.
Все работы, представленные на этом съезде, и те, что не попали в наш краткий обзор, — художественны, решения образны и профессиональны, вне зависимости от способов подачи. Ловко и осмысленно освоено нестандартное экспозиционное пространство, а самое главное — возникло пространство смысловое, интеллектуальное, профессиональное. И это вселяет оптимизм и надежду, что высказывания участников будут услышаны. Пусть «говорят» все с различной степенью мастерства, но говорят, и их слышно! Эй, вас слышно и видно!
Комментарии (0)