«Петербургский театральный журнал» с радостью узнал о возрождении журнала «Театр» — мы поздравили московских коллег с выходом первого номера, пожелали им сил и стойкости в осуществлении творческих намерений. Порадовались мы также возможности профессионального театрально-критического диалога. Между тем, стоит признать, этот диалог не всегда бывает душевно приятен и комфортен: что поделаешь, сама профессия критика по природе конфликтна, и не всегда удается обойти острые углы. Вот один такой «угол», который нам никак не «обогнуть»: история театра «На Литейном», опубликованная в № 1 «Театра», в частности — статья Е. Алексеевой «Сколько медведей может ужиться в одной берлоге», посвященная новейшей истории этого театра. Разумеется, мы признаем право каждого автора на собственное видение этой самой истории, свою трактовку, выбор героев и приоритетов, фокус взгляда и т. п. Но право авторского видения не снимает ответственности за такие элементарные вещи, как корректное обращение с фактами, датами. Новейшая история театра «На Литейном» — не за семью горами, она не требует архивных изысканий, художественная жизнь этого театра запечатлена на страницах петербургских газет: можно их перелистать и восстановить ее. Эта жизнь хранится еще и в живой зрительской памяти. Статья Е. Алексеевой, увы, неутешительный для нашей профессии случай слишком явной фальсификации истории театра, тем более очевидный, что история эта — у всех на виду и на слуху.

Мы попросили прокомментировать эту публикацию «человека со стороны». Вениамин Аркадьевич Малочевский уже несколько лет назад покинул театр, живет в Норвегии. При этом он театру «На Литейном» — человек не чужой. Проработал здесь двадцать пять лет актером, два с половиной года (с 1995 по 1997) был директором, и, между прочим, годы его правления были художественно продуктивными и психологически «мирными» для театра. Как выяснилось, его эта публикация взволновала так же, как и нас. История театра — неотъемлемая часть его настоящего, «фундамент» нынешней жизни, ее климата и мироощущения. Чтобы театр БЫЛ, он должен осознавать и уважать собственное прошлое. Фальсификация этого прошлого — не самый доброкачественный вклад пишущего о театре в театральное дело.

В. А. Малочевский. К сожалению, эта статья соткана исключительно из лжи, и я не могу промолчать. Думаю, что людям, работающим в театре, высказаться труднее: они зависят от художественного руководства, которое, судя по всему, эта статья и этот взгляд на историю театра устраивает. Если бы не устраивала — думаю, она не появилась бы в печати. В статье затемняется и перечеркивается огромный пласт жизни в истории театра. Зачем это делается? Ответ можно найти в самой статье, в ее пафосе и логике: автору очень хочется доказать, что нынешний художественный руководитель театра А. В. Гетман — революционная фигура, некий спаситель, вытаскивающий театр из многолетней пропасти, из полного художественного и экономического кризиса, из нищей и унизительной областной судьбы. Между тем это решительно не так. Факты сопротивляются этой версии.

О периоде Геннадия Тростянецкого автор пишет: «Зал катастрофически пустел, наполняясь до отказа только в те вечера, когда шла первая и самая полнокровная постановка Тростянецкого — „Скупой“». Я не знаю, почему Е. Алексеевой хочется изобразить Г. Тростянецкого автором единственного спектакля. Он пришел в театр с целой художественной программой, и с его приходом жизнь на Литейном расцвела отнюдь не «на один спектакль». Достаточно перелистать все, что писала пресса о театре в эти годы: видно, что театр был в центре зрительских и критических интересов. «Великая Екатерина» Б. Шоу, «Король Лир» Шекспира, «Ворон» Гоцци, «Упырь» А. Толстого были очень яркие спектакли, и труппа жила в них на невероятном художественном градусе!

Откуда возникло представление о катастрофической пустоте зала, если, по сведениям театральных касс, театр на Литейном был одним из явных лидеров зрительских симпатий: есть статистика, и она не даст солгать.

Уход Тростянецкого из театра был огромной драмой и для него самого, и для труппы. Но его годы в театре были годами огромной творческой энергии, взлета — этой энергии хватило, между прочим, на несколько последующих сезонов. А придуманные при Тростянецком режиссерские фестивали (фестиваль спектаклей Камы Гинкаса, фестиваль памяти Анатолия Эфроса, фестивали Петра Фоменко, Валерия Фокина) были событиями не только частной жизни театра «На Литейном», огромной школой для артистов театра, но также подлинным праздником для всего театрального Петербурга. Была задумка провести фестиваль польской режиссуры, показать зрителям спектакли Вайды. Жаль, что эта замечательная идея не получила развития.

«К 1998 году, когда в театр пришел Александр Гетман, разрушения достигли критической точки. Не только материальное, но и моральное состояние театра заставило вспомнить о пустых залах и областном статусе», — читаем в статье. Во-первых, А. Гетман пришел в театр в 1997 году, и никакой критической точки падения в театре не наблюдалось. Я, как директор театра, в тот момент считал, что в отсутствие главного режиссера в театре необходим координатор по творческим вопросам, и мы пригласили Александра Владимировича. До этого много лет он не был востребован ни одним театром Петербурга, мне казалось, что у него, актера и режиссера по образованию, инсценировщика, накопилось достаточно энергии, которая принесет пользу театру. Он пришел отнюдь не на пепелище. Не знаю, почему такая версия кажется автору статьи более красивой. Почему Гетману не хочется быть продолжателем дела, которое складывалось до него, отчего непременно надо выглядеть спасителем? Свидетельствую: унизительность областной судьбы совсем не висела над театром. Еще при Тростянецком мы придумали так называемые «Дни театра в области» с их концепцией культурно-просветительской программы, которые тщательно организовывались и проходили как своеобразные фестивали всегда на самом высшем уровне. В театре плодотворно и творчески работали художник Владимир Фирер, завлит Людмила Коробова. При Тростянецком театр вышел на международную арену. Были гастроли в Америке, Польше, Югославии, Чехии, Германии. У нас была замечательная труппа, в которой были представлены все поколения артистов: Ольга Самошина, Семен Фурман, Александр Жданов, Евгений Иловайский, Александр Рязанцев, Ирина Лебедева, Алена Ложкина, Леонид Осокин, Михаил Разумовский, Ирина Кушнир, Татьяна Ткач, Татьяна Щуко, Андрей Смирнов, Ефим Иоффе, Елена Немзер, Дмитрий Бульба, Александр Мезенцев, Евгений Меркурьев… Они и сейчас — ведущие мастера этого театра. В театр была принята большая группа выпускников Театральной академии. В эти годы театр активно ездил на зарубежные гастроли. Откуда автору статьи померещился упадок? «Золотые софиты» и «Золотые маски» сыпались ведь не на пустое место. Почему даже не упоминается имя режиссера Клима? Успех «Луны для пасынков судьбы» в его постановке был очень значим и принципиален.

Почему инициатива приглашения к сотрудничеству режиссеров А. Галибина, Ю. Бутусова, Г. Дитятковского, Г. Козлова, В. Туманова приписывается исключительно А. Гетману? Он же не может не помнить, что переговоры и сотрудничество с этими режиссерами велись до его прихода в театр. Это было направление, выработанное художественным советом театра. Именно это направление и принесло «Софиты» и «Маски».

Что же касается материального упадка театра к приходу А. Гетмана, то могу сказать, что это полная нелепица. Сильнейший материальный кризис театр «На Литейном» действительно пережил, но значительно раньше — в начале 1995 года, когда я принял директорство, театр имел дефицит 400 миллионов рублей. Когда же я оставил театр и уехал в Норвегию, на счету у театра было 120 миллионов рублей, актеры ежеквартально получали премии, имели серьезные надбавки: какой же тут кризис?

Анализ, который делает театральный критик, должен быть основан на фактах, версия Е. Алексеевой о катастрофическом положении и закате театра «На Литейном» к моменту прихода А. Гетмана фактами не подкреплена — они говорят об обратном. Неужели идея приподнять имя нынешнего художественного руководителя театра была осуществима только при фальсификации фактов, неужели для этого потребовалось непременно «опустить» ближайшую театральную историю, за которой стоят спектакли, люди, события?.. Оптимистический пафос критика становится более чем сомнительным, внушающим тревогу и опасения… Настоящее время может питаться прошлым, окликать его, продолжать или спорить с ним — но не перевирать его. Как дорого, когда театральный критик — наш свидетель и летописец — отвечает за свои слова. К счастью, «поддельной» истории театра «На Литейном» пера Е. Алексеевой противоречат статьи ее коллег в периодических изданиях: история театра там запечатлена более объективно. Ну не могли самые разные критики (загляните в подшивки петербургской периодики >1990-х годов, в номера «Петербургского театрального журнала») так разнообразно, талантливо, подробно и страстно писать о спектаклях театра, который, по утверждению Е. Алексеевой, находился в полном упадке. Слава Богу, что ими история театра увидена непредвзято. От статьи в журнале «Театр» остается стойкое впечатление некоего «заказа». Мне кажется, если бы автор был увлечен творческими проблемами, а не желанием оправдать и исполнить «заказ», в его труде было бы гораздо больше истины и смысла, а также профессионального достоинства.

июнь 2000 г.