Ф. Шиллер. «Деметриус». А. Пушкин. «Комедия о Борисе Годунове и Гришке Отрепьеве» («Борис Годунов»). Академический русский драматический театр Республики Беларусь им. М. Горького (Минск).
Режиссер Борис Луценко

Два спектакля, показанные минским театром, воспринимаются своеобразной дилогией. Пьесы, разыгранные в два театральных вечера, подаются как вариации одного события, две возможности игры, два способа высказывания. «Борис Годунов» А. Пушкина в связи и без связи с юбилеем поэта ставится в театре. Незаконченная трагедия Ф. Шиллера «Деметриус» идет редко. Оба классика обращаются к одному сюжету из истории государства российского — смутное время, царствование Бориса Годунова, самозванство Гришки Отрепьева. Помимо пересечений фабульных есть и тематическое сопряжение, ведь поднимаются проблемы власти, преломляющиеся в конкретных судьбах, личностях. Сценически оба спектакля решены в одном пространстве. На площадке выстроена металлическая конструкция. Арочные перекрытия напоминают схему храмовой постройки. К обеим пьесам режиссер подступается в одной манере, используя драматургию как партитуру для игры. Разыгрывается ситуация не историческая, а драматическая.

«Деметриус» начинается почти фантастически. На площадке создается некое «вневременье»: музыкальная тема, затемнение, пляшущие тени. В этом пространстве появляются персонажи/актеры. Занимают места на черных вращающихся стульях. Один находит листки бумаги — письмо Шиллера, в котором тот рассказывает о своей работе над трагедией про Димитрия Самозванца. Потом так же зачитываются начальные строки первой сцены. В этот момент к действию подключаются остальные.

Актеры одеты в черное. Меняются детали костюмов, даются штрихи того или иного персонажа. Ситуация игры/представления получила свое максимальное выражение во время спектакля, когда неожиданно погас свет. Сцена и зал погрузились в темноту, при скупом мерцании свечи завязался диалог между актрисой, исполнявшей роль Марфы, и зрителями. В зале была фестивальная публика по преимуществу: актеры, режиссеры из русских театров бывшего Советского Союза. Разговор и получился «на тему» фестиваля — о русских театрах, их жизни. Это были минуты настоящего единения зала и сцены. Тоска по утраченному единому пространству нашла свое разрешение в едином театральном пространстве одного спектакля. Когда зажегся свет, иллюзия единства исчезла, продолжилась игра.

В случае с «Комедией о Борисе Годунове и Гришке Отрепьеве» пьеса Пушкина тоже послужила материалом для игры/обыгрывания. «Борис Годунов» решен как моноспектакль. Актер А. Шелестов не выступает в роли чтеца или лица от автора. Он именно разыгрывает пьесу. В его иронической манере существования на сцене есть отголосок скоморошничества. Актер ткет действие, пользуясь деталями костюмов, предметами. В знаменитой сцене у фонтана между Мариной и Дмитрием никакого фонтана нет, брызжет струйка воды из кувшина. И в этом, и в том, как озвучивается текст, — ерническая интонация. Пьеса раскрывается в новом качестве. Она теряет все свои внетеатральные смыслы, становится не больше и не меньше, чем поводом для игры.

Дилогия получилась, но не о власти, а о театре, о его непростых судьбах.