«Contos em Viagem — Cabo Verde / Кабо-Верде».
Театр «Меридиональ». (Лиссабон, Португалия).
Режиссер Мигел Сеабра,
художник Марта Каррейраш
Жизнь, протекающая по непостижимым для тоскливого северного человека законам. Молитву здесь c радостью шамана пропевают в танце, луна висит огромным засахаренным яблоком за спиной, музыка возникает из небывалых инструментов и удивительных предметов. Шум океана создается c помощью большого «сита», по которому пересыпается песок, но кажется настолько настоящим, что возникает ощущение, будто он, как хлопанье крыльев ангела-хранителя, повсюду сопровождает актеров.
На сцене двое — мужчина и женщина. Он (Фернанду Мота) извлекает музыку из таинственных инструментов, задает ритм, иногда подхватывает песню, иногда улыбается, реагируя на происходящее. Она (Карла Гальван) рассказывает, протанцовывает, проживает, азартно проигрывает разные истории. О том, как умер любимый дедушка, или о женщине, укравшей картофель, или о мужчине, влюбленном в дождь… Актриса кажется живым воплощением ритма этой жизни, где магический реализм переплетается c детской верой, c оглушающей страстностью танцев, c «самой светлой и самой сокрушительной разновидностью тоски»* — «содад», sodade. В ее внешности сочетаются детскость и стихийность, ее абсолютная и естественная чувственность почти лишена эротизма, она природна. Карла Гальван красива смолянистыми глазами, весельем, тягучестью и резкостью движений. Описывая ее, хочется цитировать поэтов Латинской Америки: «Твоей улыбки нож отточен так — хоть убивай им, хоть кроши табак… Не знаю, ты дурна иль хороша, но ты сидишь во мне, как лихорадка».
* Фрай М. Книга для таких, как я. СПб., 2009. С. 37.
Погружаясь в очередной сюжет, актриса упоенно перевоплощается, изображая сразу всех персонажей: вот она нерешительно теребит край платья, а вот, изнемогая от желания, задыхаясь, добивается ласки — она одновременно и девушка, и ее соблазнитель… В эпизоде на танцах это происходит так стремительно, что возникает ощущение одержимости, только не демонами, но — ритмом. Сама актриса в этих сценах захвачена музыкой, опьянена ею не меньше, чем ее персонажи, к которым она относится по-разному: иногда c иронией, иногда c жалостью или насмешкой, но всегда c любовью, они — часть ее жизни. Жизни Кабо-Верде.
Внешне истории кажутся ничем не связанными, никакой логики между рассказом про разбитое яйцо и походом на танцы нет. Действие строится по законам музыки, подчинившей себе и актеров, и их героев. На смену изматывающему страстному танцу приходит размеренный мистически-поучительный рассказ о краже картофеля и последующей каре, а потом мы узнаем лирическую историю любви к дождю…
К. Гальван (Она), Ф. Мота (Он). Фото В. Луповского
В какой-то момент звучит песня о «sodade» — особом роде ностальгии, тоске по навсегда утраченному, любви к уже не существующему и, возможно, никогда не существовавшему. Пытаясь перевести слово «sodade» на русский (что почти невозможно), Макс Фрай пишет об особом чувстве, которое испытывали мореходы вдали от дома. Это тоска по тем, в чье существование верится уже c трудом. Ведь даже если вам суждено вернуться после изматывающего расставания, вы уже не будете такими, как раньше… Актеры учат зрителей произносить это слово, весь зал повторяет его, прислушиваясь к бурлящему португальскому.
После спектакля остается ощущение, что актеры не только научили тебя этому слову, но и подарили загадочный, непостижимый и недостижимый мир, тоска по которому уже никогда не исчезнет.
Апрель 2011 г.
Комментарии (0)