М. Горький. «Васса Железнова».
Лысьвенский театр драмы им. А. Савина.
Режиссер Лариса Лелянова,
художник Владимир Авдеев
Вассу Железнову сочинил Максим Горький. Наверное, не столько сочинил, сколько угадал в российской жизни. Таких никогда не было много, но существовали они всегда. Как известно, солдатами не рождаются, и Вассами не рождаются тоже. Вассами становятся в минуты мужского оскудения страны, когда выхода нет — надо впрягаться и везти, постепенно теряя женские черты, утрачивая на трудной дороге чары, нежность, слабость и прочие привлекательные для мужчин качества. Пароходство ли тянуть, детей ли поднимать или землю пахать на себе — все это делали отечественные Вассы.
Особенно много их развелось в пореформенные годы, когда российские мужики улеглись в депрессии на диваны, отвернулись к стенке и перестали шевелить конечностями. За эти двадцать лет обновилась порода дочерей Вассы Железновой. Среди них есть и молодые и пожилые. Они переживают, что их дети во сне зовут няню, а не маму, многие своих детей уже потеряли и не в духовном, а в самом фигуральном смысле. Они бывают богаты, или, как сейчас принято говорить, «успешны», но почти никогда не бывают счастливы.
Л. Лелянова. Фото из архива театра
Поэтому сегодня эта горьковская пьеса в России актуальна до неприличия. Когда-то Анатолий Васильев ввел моду на первый вариант «Вассы Железновой». Казалось, второй уже не будет востребован никогда. Но нет, нашему времени понадобилась «железная» Васса из «советского» варианта, c четким противостоянием всем, c бременем одиночества на плечах, со смертельной хваткой. И без всяких проявлений слабости.
Эту пьесу решила поставить в Лысьвенском театре драмы им. А. Савина Лариса Лелянова, женщина той же породы. Мне довелось видеть ее талантливые спектакли в Томском ТЮЗе, которым она руководила несколько лет назад, мы встречались на фестивалях, где-то на перекрестках дорог из «Вологды в Керчь».
В марте в Томский ТЮЗ, где проходил фестиваль РАМТа «Колесо», на котором только что был сыгран спектакль Леляновой «Легенда о священной горе», пришло известие о ее смерти. Она была яркая, дерзкая, запоминающаяся навсегда женщина. При этом Лариса уверенно владела неженской профессией режиссера. В последние годы она была главным режиссером Молодежного театра в Ростове-на-Дону и ездила по России на постановки. Денег нужно было зарабатывать много, потому что Лариса была кормилицей семьи.
«Васса Железнова» в Лысьве стала ее последним спектаклем, который она так и не довела до зрителей. Три волны инсульта — после первого она сбежала из больницы и еще пыталась репетировать, потому что для режиссера нет ничего важнее спектакля в момент его выпуска. Второй инсульт произошел на репетиции прямо в зале. Артисты не сразу поняли, почему она так долго сидит молча. После этого она так и не пришла в себя. Лелянову переправили самолетом в Пермь, но помочь было уже невозможно. А сразу после похорон из жизни ушел ее муж.
«Собрать» спектакль Лелянова не успела. Хотя произошло это несчастье за несколько дней до премьеры, но все знают, что такое последние репетиции и как неузнаваемо может измениться вся картина, когда наносятся завершающие штрихи. Артисты доводили спектакль сами. Поэтому исходить надо из того, что получилось.
Эта пьеса была выбрана для юбилея Клавдии Савиной. Многие годы она была примой Лысьвенского театра, которым руководил ее муж, Анатолий Савин. Бывший львовянин, он приехал в Лысьву после окончания ГИТИСа и в 27 лет стал главным режиссером. Всю жизнь он отдал этому театру, подбирая труппу, оберегая стариков, создавая в уральском рабочем городе моду «ходить в театр». И конечно, талантливая актриса, его жена, сыграла все лучшие роли мирового репертуара. Он умер от разрыва аорты в сорок восемь лет.
Театр, еще при жизни Савина переживший пожар, был в тяжелом состоянии. Играли на чужих площадках, во дворцах культуры. На похоронах Савина тогдашние отцы города поклялись его достроить. И достроили. Но художественную политику в нем определяли уже другие люди. Клавдия Александровна не бросила театр, не уехала. В это время вместе c фотохудожником Евгением Меденниковым она создавала музей истории театра, и должна сказать, что ни в одном драматическом театре Пермского края нет такого музея.
Все эти годы она «держала спину», красивая, стильно одетая, c высоко поднятой головой, настоящая «вдовствующая королева». Приходила на все обсуждения, даже если не была занята в репертуаре, участвовала в Лаборатории современной пьесы, которую проводит в их театре Олег Лоевский. Но играла очень мало для актрисы такого уровня. Режиссеры менялись, не со всеми она находила общий язык. Два года вообще не выходила на сцену. Ее возвращение произошло в моноспектакле по пьесе В. Льюса «Зельда», который поставил c ней Андрей Санатин. Хороший был спектакль, его бы вывезти куда-нибудь на фестиваль, но руководство театра снова поменялось. А в так называемом «менеджерском» театре актерские судьбы никому не интересны.
И вот наконец заслуженная артистка России Клавдия
Савина к своему
Ее отношения c Сергеем Железновым до сих пор полны темного лютого противостояния. Ненависть ли это, горечь ли, накопившаяся за жизнь, или даже не вытравленная до конца любовь, но не презрение и не превосходство. И Железнов (Олег Павлов) ненавидит ее так же страстно, как, наверное, когда-то любил. Борьба мужчины и женщины здесь скорее стриндберговского, а не горьковского масштаба. Васса почти нежно уговаривает мужа принять яд, и видно, что не столько ради дочерей. Там какие-то тайные, темные причины. А Железнов в результате выигрывает уже навсегда, оставляя ее, опустошенную ненавистью, потерявшую цель в жизни.
К. Савина (Васса). Фото Е. Меденникова
Окончательно почву из-под ног у нее выбивает приехавшая из-за границы Рашель (Светлана Тихомирова). Рашель в спектакле Леляновой — никакая не революционерка, она слабая, глуповатая женщина, которая играет в чужие игры, повторяя чужие слова. Она не противник Вассе. Но именно она наносит последний удар, сообщая о близкой смерти сына. Сына Федора Васса любит, а дочерей — нет. Ей тяжело и неприятно смотреть на них, неудавшихся. Она избегает быть c ними, она боится обозленной Натальи (Елена Елькина), патологически больной Людмилы (Александра Харчилава). Она вообще избегает своего дома. Ей здесь нехорошо, бессмысленно, она c радостью рвется к делу, «которому она служит», постепенно осознавая, что служить не для кого. «Васса — человеческая женщина», — говорит о ней дочь Людмила. А человека рядом c ней нет. К сожалению, по спектаклю очень заметно, что режиссера интересовала только Васса. Все остальные даны одной краской, и герои, окружающие Вассу, порой кажутся карикатурами, иногда очень плохими. Это обидно, потому что лишает и образ Вассы каких-то обертонов, человеческого многообразия.
Из программки спектакля я c удивлением узнала, что второй вариант «Вассы Железновой» — «феминистская» пьеса. Наверное, так считала режиссер, полагая, что толчком к ее написанию могла послужить смерть Марии Складовской-Кюри от радиации в 1934 году. Не очень понимая в проблемах феминизма, я думаю, что Лариса Лелянова разбиралась здесь и со своей жизнью.
Получилось, что жить Вассе в этом мире оказалось не для кого и не для чего. Она не упала, сраженная инфарктом или инсультом, как это обычно играется. Она подошла к столу, услышала звуки романса, погладила брошенный кем-то шелковый казакин, пригубила вино из бокала. Как будто вспомнила, из чего состояла раньше жизнь. Отошла к креслу и вытянулась в нем, как струна. Точно в такой же позе нашли в зале Ларису Лелянову.
Май 2011 г.
Какие ценности актерской профессии вы хотели бы сохранить и какие надо занести в Красную книгу?
Клавдия Савина В профессии актера важно иметь отзывчивую душу, заразительность, мощный внутренний темперамент, манкость и умение всем этим пользоваться. В роли важно почувствовать боль, которую ты бы понимала и могла бы испытать сама. В театре важна личностная состоятельность, а возраст не имеет значения. Поскольку актер все черпает из своей души, необходимо заниматься своим внутренним миром, не забывая и о своей внешней форме.
Татьяна Тихоновец В «Режиссерской лаборатории» (№ 63) Лев Эренбург сетовал на то, что ремесленная составляющая и у режиссеров, и у актеров сейчас утеряна. Наверное, режиссерам лучше знать. Это они репетируют c актерами. А я просто смотрю. И мне кажется, что только ремесло и осталось. Бывают слабые ремесленники, бывают хорошие, и тогда мы говорим странные фразы «сильный актер», «крепкая актриса». Мы только все реже произносим слово «талантливый». Это ужасная мысль, но мне кажется, что талантливых артистов становится все меньше. Они куда-то исчезают, как вымирающий вид, который и придется скоро заносить в «Красную книгу». А это ведь главное качество профессии — талант. Разве не так? Я иногда вижу в провинциальных театрах талантливых артистов, запоминаю их. Они там как жемчужные зерна, не скажу где. Судьбы их так сложились. Так им выпало. Приглядываешься: да он или она украсили бы любую труппу. Но не украсят. И не узнает о них никто, разве что заезжий критик оценит. Иногда они вовсе без школы. И она им не нужна. Потому что талант ведет их и помогает выполнить задачи любой сложности. Но перед ними этих задач никто не ставит. И талант их постепенно угасает. Словом, вслед за Дорном могу повторить, что блестящих дарований теперь мало, но средний актер стал гораздо выше. Ушло и такое понятие, как «актерская тема». Какая там тема! Даже писать неловко. Но ведь тема — это как нить жизни. Ведь у каждого мыслящего и чувствующего человека она есть. Как же ее может не быть у актера? Он транслирует ее через свой талант. Мы, простые зрители, так не можем. А актеры могут сказать нам главное. Но я готова довериться только талантливому человеку. Я от него могу принять любое послание. А он чаще всего ничего не посылает. Ему это неважно.
Комментарии (0)