ПОГОВОРИЛИ

30 марта спектакль «Сиротливый Запад» был отдан на рассмотрение исключительно однородной аудитории. Студентам петербургских вузов. На обсуждение, длившееся без зависающих пауз до последних минут впуска в метро, остался практически весь зал, что удивительно, так как диалог со зрителем форма забытая, устаревшая и, казалось бы, уже не востребованная. Ан нет. Молодые люди продемонстрировали и ненасильственный интерес к факту искусства, и разговорчивость, а квартет артистов, режиссер Виктор Крамер и художник Максим Исаев, театральные критики Николай Песочинский и Катерина Павлюченко — демократичный стиль разговора и неподдельное желание услышать нечто для себя важное.

Несколькими фрагментами прямой речи есть резон поделиться с читателем.

Станислав, студент философского факультета Санкт-Петербургского университета

— Игра, вот это передвижение по сцене, ну, логистика такая что ли, просто потрясает. Я даже не знаю, как свои впечатления словами выразить. Ну, вот так: у меня есть мечта. Да, I have a dream. Я бы хотел, чтобы когда-нибудь после такого спектакля никто бы не захлопал. И вот это была бы высшая похвала. Я ждал, что такое случится, но пока не случилось. Спасибо большое!

Неназвавшийся молодой человек

— в этом спектакле чувствуется доминирование эстетики постмодернизма. Многие театры боятся ставить такого рода драму. Ненормативная лексика не бьет по ушам, воспринимается достаточно органично. Появляется тенденция приближения театра к жизни. Когда сегодня смотришь какой-то спектакль или советский фильм, становится смешно, например, когда речь о войне, а герои говорят литературными фразами.

В коммуникативном аспекте этот спектакль рассчитан на очень узкий круг людей, людей с большим филологическим багажом. Говорить о каком-то духовном потенциале спектакля сложно, поскольку эстетика постмодернизма подразумевает голый интеллектуализм. Герои встраиваются в какие-то определенные схемы, которые зритель начинает заполнять определенным содержанием. Смотреть было очень интересно, потому что у героев психологическое наполнение получилось! Спасибо артистам, которые выкладывались.

Кирилл, студент IV курса РГПУ им. А. И. Герцена

— До этого я видел нечто подобное в спектакле «В Мадрид! в Мадрид!». Что я хочу сказать про Мартина МакДонаха? Когда я впервые пошел на «Человека-подушку», меня этот спектакль внутренне изменил. Если раньше для того, чтобы измениться, я шел традиционным путем, то есть читал книжки: Библию, Коран, то сейчас ощутил что-то новое. Меня ткнули в собственную грязь. Так как я занимаюсь педагогикой и ничего не знаю про постмодернизм, то считаю, что действенный педагогический способ показывать молодым такие спектакли. Людям говорят со сцены: вот, вы такие.

Леонид, студент

— Мне показалось, что была идея воссоздать неких Бивиса и Бадхеда и перейти на более глубокий уровень. Но что-то помешало актерам сделать разницу более ощутимой. Или, может быть, это была такая задумка, чтобы не выходить из образов Бивиса и Бадхеда?

Неназвавшийся молодой человек

— Просматриваю в спектакле историю двух братьев, очень интересную, историю убитого отца, тоже интересную. Вопрос: если героиню убрать из спектакля, что-нибудь изменится?

Виктор Крамер исчерпывающе ответил на все студенческие вопросы: «Цель постановки — чтобы вы увидели, что в отношениях братьев где-то далеко-далеко есть все-таки любовь. И если она есть — мир спасется. Поэтому в нашем понимании спектакль несет только позитивный свет и заряд. Человек, который его искренне воспримет, он не испугается, он должен выйти с надеждой».