Петербургский театральный журнал
Блог «ПТЖ» — это отдельное СМИ, живущее в режиме общероссийской театральной газеты. Когда-то один из создателей журнала Леонид Попов делал в «ПТЖ» раздел «Фигаро» (Фигаро здесь, Фигаро там). Лене Попову мы и посвящаем наш блог.
16+

МАЛЬЧИК C ДЕВОЧКОЙ ДРУЖИЛ

ИЛЬЯ ДЕЛЬ

Вырасти из вундеркинда в актера — случается очень редко. Илья Дель из домашнего театра. В 12 лет играл Моцарта в «Моцарте и Сальери» А. С. Пушкина (Сальери играл его отец, актер, режиссер и педагог Владимир Дель), позже Раскольникова (костюмы и сценография мамы — Ирины Дель), но почти все — в обстановке любительского театра. И в данном случае любительский — это лучше, чем профессиональный, ибо такого качества там, в Скопине Рязанской области, было любительство. Потом выбирается театральный вуз — не сразу, потом вуз меняется, начинаются «трудности перехода» из стадии любовного воспитания любящих близких в стадию жестких требований высшего образования, начинается неясность времени и места, начинаются проекты, планы, и все как-то выходит боком, пока не натыкаешься на роль. Для Деля это Ромео. Когда его Ромео, c солдатским медальоном на шее, в первом акте появляется, сплошь в памятках недавних суицидов (перевязанные запястья, шея), когда он под ритмы Шекспира топится, вешается, травится, самосжигается, тут же спасаемый бдительными друзьями, Бенволио в первую очередь, то сразу же вспоминается малыш Моцарт — Ромео излучает ту же бесконечную радость жизни. Звонкий детский голос сменился на хороший юношеский баритон, тоненький стан — на крепкую фигуру гимнаста, и все же они родственны. Дель связывает того счастливца праздного c этим счастливцем праздным и устраняет провалы в своей уже сейчас сложной биографии, между своими временами. Жгучую муку обучения (которое ему то не нравилось, то нравилось) он распространяет на этого влюбленного (хныкающего) и любящего (рыдающего) юношу. Перед нами выстрадавший свою любовь к театру актер, который, как Ромео, шел, плутал, грелся в лучах безмятежного солнца, претерпевал петербургскую хмарь и познал что-то в себе и в искусстве театра.

И. Дель.
Фото из архива редакции

И. Дель. Фото из архива редакции

Дель попал в спектакль близкой по духу и возрасту, достаточно отважной режиссуры, и это ему помогло. Помогло ученичество у Григория Дитятковского. Помог и жанр. Даже если на афише обозначено «трагикомедия», нельзя играть сначала комедию, а потом трагедию или сначала трагедию, а потом комедию. Дель— Ромео вылеплен из смеси трагического и комического, эти начала в нем задействованы c мастерством и легкостью. Весь первый акт — это, по преимуществу, акт Ромео. То он шпанистый парень, еще не отвыкший от детства, немного позер, со странной радостной буффонадой бросающийся в смерть, то элегантный юный Шерлок Холмс, в экипировке которого легче проникнуть на бал к Капулетти. То торопливо старательный декламатор чужих любовных излияний, но как непосредственно он меняет банальный тон клятв и признаний на мальчишеский полуобиженный тон новичка. Он настраивается на любовь. То он танцор диско или — бери выше — солист какого-то Форсайта на Литейном (то есть хореографии Ирины Ляховской), то нетерпеливый носитель половой активности, пережидающий в комических ерзаньях ночные бдения упоенного философией литературы Лоренцо. То драчун, боец, переходящий от уличной игры к убийству (как не вспомнить «Ромео и Джульетту» Франко Дзеффирелли, игранных бог знает когда у нас на сцене Дворца культуры им. Ленсовета!).

Последняя сцена первого акта, после венчания и возвращения Ромео из пространства мыльных пузырей в пространство помойки, где всегда есть пустые пластиковые бутылки и где жарища, пожар гормонов, жестокость, вытесняющая все инстинкты добра, дружбу и братство (и что было раньше — братство или жестокость?), — это высокий уровень. Дель здесь доказывает, что у него выработана не только пластическая готовность (мышцы, пируэты, прыжки то ли молодого кенгуру, то ли охотничьей собаки элитной породы, подтягивания — например чудесный «замок» из тела в сцене первого свидания, когда он висит под ложем Джульетты, замерев в ожидании не сказанных ею слов), но и психологическая. Мягкое, добродушное, светящееся покоем и радостью лицо на глазах твердеет, и этот «другой» Ромео выливает на Тибальта не ведро воды и не водяными струями его дразнит, а добивает павшего. Солдатский медальон, стало быть, не случаен, он свидетель того, как Ромео прошел сквозь взрослую жизнь и как ею был использован.

АННА АРЕФЬЕВА

Второй акт принадлежит Джульетте — Анне Арефьевой. Полчаса она солирует на большой для ее миниатюрной фигурки сцене. Один за другим следуют актерские пассажи, требующие внутренних и внешних реакций. Монолог на деревянной лошадке — в ожидании Ромео, c незабытым восторгом ребенка в воображаемой скачке; монолог c бубном — пляска в защиту Ромео, как вызов, тарантелла стойкости и веры; потом, в ритмах оплакивания, жалобы на судьбу, забравшую возлюбленного в изгнание. Чтобы сыграть эту роль и, в частности, вынести полчаса соло, необходимы: 1) мастерство, 2) молодость. Для Арефьевой эти условия в ином порядке — молодость на первом месте. Молодость и темперамент.

А. Арефьева (Джульетта), И. Дель (Ромео).
Фото Ю. Белинского

А. Арефьева (Джульетта), И. Дель (Ромео). Фото Ю. Белинского

Арефьева тоже актриса по наследству, неудивительно, что временами она напоминает свою маму (Елену Ложкину, Кормилицу в «Ромео и Джульетте») в юности — непосредственностью и смелостью. В спектаклях мастерской Григория Козлова, где Арефьева училась, заметно было обаяние ее природного амплуа — инженю. В «Идиоте» у нее была крошечная роль служаночки, подслушивавшей рассказы князя Мышкина и расплакавшейся от жалости, и раскокетничавшейся от умиления. Несмотря на мизерные размеры, эта роль (ролька) для спектакля значила немало. В «Ромео и Джульетте» прорываются скрытые до поры до времени воля, характер, энергия. Голос наполненный и звучный — что особенно важно для словесных перепалок c Ромео, c Парисом, c отцом, c кормилицей. Мастерство накопится, а артистизм уже в действии. В сцене брачной ночи обмен одеждой, переодевание, игра в другой пол, при всем изяществе Деля, выгоднее для Арефьевой. Его играющая в Ромео Джульетта храбрится, басит, ибо берет на себя заботу о будущем, о безопасности, о семье. Пусть мы так и не узнаем, что это было: баловство после настоящего секса, тот интим, который только и доступен невинным веронским подросткам, или доля пресыщенности в любовных играх, но эта сцена, как и сцена первого свидания, выполнена убедительно и на равных — и Делем, и Арефьевой.

Вообще актерский дуэт удачен c первых минут, c того полного неузнавания, когда они сцепляются в развлечениях на бале у Капулетти. Объятья Париса и леди Капулетти, стоящих во главе играющих команд, разорвали сразу, а Ромео и Джульетту, которые даже не смотрят друг на друга, невозможно растащить. Поэзией улиц, а не бала отдает их драка на авансцене, и вместо нежных и осторожных прикосновений друг к другу еще не влюбленные Ромео и Джульетта таскают друг друга за волосы. Реплики трагедии звучат поверх кошачьих прыжков Джульетты и мальчишеских отскоков Ромео. Реплики Шекспира — для приличия, для дела — свалка и чувственная реакция на первые поцелуи.

Главным испытанием для Арефьевой стал большой монолог перед сном-смертью. На едва освещенной сцене девочка c копной светлых и светящихся кудрей словно сидит на кусте из гигантских роз, то есть в свадебном платье. В этой сцене антураж (свет, мыльные пузыри в воздухе) берет на себя часть работы, ибо молодой актрисе это одиночество, эта неподвижность, эти слова, слова, слова тяжелы и трудны, как и пышное розовое облачение до полу. Красивая картинка завершается тем, что Джульетта, скинув тяжесть платья (и монолога, прибавим), убегает — и это ее привычная скорость — кругами во тьму сна. Маленькая, прыгучая, бойкая Джульетта ничуть молодой актрисой не идеализирована и нисколько не снижена. Найдена середина — просто своевольная и, подобно Ромео, страстная и радостная юность. Она лучше, мудрее, прямее, красивее, чем среда, ее породившая.

И. Дель (Ромео), А. Арефьева (Джульетта).
Фото Ю. Белинского

И. Дель (Ромео), А. Арефьева (Джульетта). Фото Ю. Белинского

Девушка в черных колготках, бюстье-пачке, розовых балетках и парень c солдатским жетоном, в майке и с розовыми вставками на гульфике играют жизнь и смерть в розовом цвете. Авторами спектакля не забыто, что «Ромео и Джульетта» — светлая трагедия, в биографии Шекспира окруженная сплошь комедиями, и единственная, где можно сказать, что победили жизнь и любовь. Так и здесь — Ромео и Джульетта умирают не в склепе и не на лежаках. Они затихают и вместе, рука об руку стоят, молча и по-взрослому задумчиво глядя в зал, c переходящей из губ в губы сигареткой, которая снова напоминает о сегодняшнем дне, о его образах, поэзии и языке.

Март 2011 г.

Какие ценности актерской профессии вы хотели бы сохранить и какие надо занести в Красную книгу?

Илья Дель У меня, начинающего, сейчас ценности меняются очень быстро и кардинально… Даже не знаю, c чем это связано. Не вижу особых ценностей в актерской профессии: богатства я не нажил, властителем дум не стал, славы не приобрел… Но знаю точно, что каждый раз, выходя на сцену, я чувствую себя абсолютно счастливым человеком! Эта профессия дает мне возможность прожить множество разных жизней, от зарождения иллюзии до ее разрушения, дает бесконечность познания и возможностей…

Хочу, чтоб так было всегда!

В Красную книгу надо занести и сохранять: неспокойствие, интеллигентность, самокритичность, неувлеченность деньгами, смелость, открытость, чувственность, исповедальность…

Анна Арефьева На самом деле не хватает этики, которая была в театре раньше. Каждый за себя. Может, это наше поколение такое (и правда — надо выживать) — но не хватает. Не хватает командности: выходит звезда, тянет одеяло на себя, дает реплику и ждет аплодисментов… А я сама хотела бы продолжать учиться, не останавливаться.

В именном указателе:

• 
• 

Комментарии (0)

Добавить комментарий

Добавить комментарий
  • (required)
  • (required) (не будет опубликован)

Чтобы оставить комментарий, введите, пожалуйста,
код, указанный на картинке. Используйте только
латинские буквы и цифры, регистр не важен.