МИМО…

В. Шекспир. «Ромео и Джульетта». Курганский областной театр кукол «Гулливер».
Режиссер-постановщик Наталья Плеханова, художник-постановщик Татьяна Терещенко

В густом мраке ночной Вероны прорисовывается силуэт высокой замковой ограды, протянувшейся вдоль рампы. Под изысканный гитарный перебор женский голос читает монолог Меркуцио о Королеве Маб, ее проказах. В глубине, высоко на заднике луч выискивает раму с женским портретом. Изображение оживает, обретает объем, поля шляпы с большим красным пером у тульи колышутся, движутся в ритм тексту руки, неподвижно лишь лицо — белая маска. От имени этого персонажа — феи снов — будет рассказываться на сцене курганского театра трагический монолог в куклах «Ромео и Джульетта».

Сцена из спектакля.
Фото из архива театра

Дадут полный свет, и то, что во тьме представлялось резьбой ограды, окажется деревянными стойками для хранения марионеток, в которых лицом к публике выстроилось все кукольное население постановки. Стойки разъедутся-распахнутся, подобно створкам ворот, деля персонажей на два враждебных клана и одновременно приглашая зрителя войти в пространство сцены.

Так эффектно и осмысленно начинается спектакль, в котором пять актеров в черных элегантных костюмах и с застывшей усмешкой на белых масках с помощью кукол иллюстрируют текст Шекспира, на протяжении всего действия низвергающийся из портрета Маб. Зрелище получилось красивое, без труда завоевавшее городского зрителя — билеты раскуплены на полгода вперед — и явно привлекательное для труппы. «Живой» музыкальный аккомпанемент привносит в постановку дух импровизации и заставляет каждый спектакль идти поновому. Молодые артисты, воодушевленные новизной поставленных задач, отлично работают в ансамбле, чувствуют пространство, легко переходят от хореографических дивертисментов к работе с куклой. Впервые взяв в руки марионетку, они обречены были отказаться не только от предыдущего опыта работы с другими системами, но и от страха перед сложнейшей технологией и в предельно короткий срок одержали достойную победу.

Вне контекста собственного опыта работает в этом спектакле и художник. Т. Терещенко, обычно создающая на сцене многозначные и многозначительные, порой перегруженные смыслами образы, здесь предельно лаконична. Белые легкие каркасы, словно конструктор, то складываются в готический собор, то выгораживают по кругу городскую площадь. Облик кукол с предельной ясностью диктует исполнителям и характер персонажей, и направление поисков их пластики.

Сцена из спектакля.
Фото из архива театра

Отказывается от некоего контекста и опыта и режиссер. Но из-за того, что в расчет не берутся контекст драматургический и опыт — не личный, а, увы, общетеатральный, вся постановка превращается в историю, «где много слов и страсти, нет лишь смысла». И дело здесь не в том, что Н. Плеханова не дает себе труда выстроить взаимоотношения кукловодов с «хозяйкой», между собой и с куклами. Когда дама в шляпе, выпростав из багета руку, мечом обрубает жизни персонажей, ясности не прибавляется. Сделав главной героиней спектакля Маб, режиссер новой — своей — пьесы не создает. Никто: ни герои, ни исполнители, ни сама Маб — не знают, кто она такая, демиург или просто рассказчик. «Печальнейшая на свете повесть» не имеет причин стать таковой в данном спектакле в данное время. Милая, вполне сказочная история Н. Плехановой не имеет никаких параллелей с враждой, тревогами как шекспировского, так и современного мира. Ромео и Джульетта ничем не отличаются от своих кукольных родственников, друзей или врагов. Ни обликом, ни поведением. Они существуют в том же пространстве и в таких же мизансценах. Словом, ни одно из выразительных средств театра кукол и вообще театра не использовано здесь, дабы выявить иную суть, иную природу этих персонажей. На планшете сцены куклы показывают нам скорее мыльную мелодраму, но никак не трагедию.

Идея же управления всем и вся в этом мире некой потусторонней волей — идея марионетки вообще, заложенная в ее технологии, — давным-давно превратилась в расхожий штамп. И использовать его в качестве единственного решения в спектакле простительно разве что неофиту, которому только предстоит открыть для себя законы технологии, истории и сегодняшнего дня театра кукол и шекспировской драматургии.

Февраль 2003 г.