«АРМАСТАН»

Каарин Райд.
Фото из архива театра

В театре «Угала» в городе Вильянде праздновали юбилей одного из лучших режиссеров Эстонии Каарин Райд. Праздник состоял из трех спектаклей самой Каарин Райд: «Вишневый сад», «Чайка», «Дядя Ваня». Но начну я с другого, не менее сильного впечатления, а именно — с нового здания городской библиотеки, которое буквально за четыре месяца было построено в Вильянде и состоит из двух зданий общей площадью 2 тысячи 900 квадратных метров. Каждый день сюда заходит 800–900 человек. Такое количество читателей директор библиотеки Эви Мурдлаа объясняет в первую очередь тем, что книги в Эстонии стоят едва ли не на порядок дороже, чем в России. Когда Эви Мурдлаа сказала, что библиотекари получают 6 тысяч рублей в месяц, российская делегация испытала шок. Это много больше, чем в России. Но за трехкомнатную квартиру человек платит в Эстонии около 200 долларов в месяц, а если у вас нет проездного билета, то городской транспорт обойдется вам в 100 долларов в месяц. Считайте сами. Кстати, деньги в библиотеку поступают из городского бюджета. Московскую прессу библиотека получает бесплатно, а на эстонскую должна подписываться. Оборудована читальня для малышей с игрушками, компьютерными играми и специальным дизайном. Еще есть отдельный кабинет с выходом в Интернет, час пользования кабинетом стоит 4 кроны, это 8 рублей. Единственный минус — отсутствие кафе… Эту бы проблему российским библиотекарям и читателям. Зато есть выставочный зал — такой же, как в «Угала». Программки спектаклей театра, кстати, разложены на всех полках библиотеки, которая была построена стараниями мэра города Вильянде и его заместителя, художественного руководителя театра «Угала» Яака Аалика. Именно он и затеял юбилейный фестиваль Каарин Райд.

Первым показали «Вишневый сад» — когда-то все актеры, в нем занятые, работали в «Угала», а потом разошлись по разным заводям. Исполнитель роли Лопахина Эльмо Нюганен — руководитель таллиннского «Линна-театра», в роли Раневской — прима «Линна-театра» Анне Рееман. Несколько лет спектакль не шел, и актеры собрались на репетиции за три дня до юбилея Каарин Райд. И сыграли спектакль, ничуть не уступавший тому, что я видела в 1993 году.

«Вишневый сад» оформлен Ингрид Агур — постоянным соавтором Каарин Райд. Главное в ее решении — белый полог из легкой ткани, нависающий над сценой. Это и образ вишневого сада, и занавес в бальной зале усадьбы, и саван для Фирса, и снег, и покрытые им надгробия людей, живших давно и надеявшихся на нас с вами.

«Вишневый сад». Театр «Угала». Сцена из спектакля.
Фото из архива театра

Первыми на сцене появятся Дуняша и Лопахин. Ведро с цветами он поставит прямо на стол — характеристика готова. Фирс, заметив это, немедленно снимет ведро, переставит цветы в вазу. Старый хранитель дома одет в строгий черный костюм и белые перчатки, он распоряжается всем и всеми и, как о малых детях, заботится о Раневской и Гаеве: ей подушечку под уставшие ноги, ему — пальто на плечи. Раневская — красивая гордая женщина, вся сияет, кружится, а за нею тенью бредет и не решается подойти неуклюжий Лопахин в дурно сидящем костюме. Он ловит подброшенные ею в воздух перчатки, он ловит каждый ее жест и взгляд. Все его деловые разговоры рассчитаны только на то, чтобы привлечь ее внимание. То, что Лопахин любит Раневскую, любит безумно, вы почувствуете сразу. Поднявшаяся суета с бесконечно сшибающим все предметы со своего пути да к тому же поющим Епиходовым (Аллан Ноорметс), с Шарлоттой (Анне Валге), вошедшей в дом с кукольной собачкой; с Яшей (Уллар Сааремае), одетым в купальный костюм а ля «каникулы Бонифация», — ни на секунду не заслоняет стоящего поодаль Лопахина. Он решится выйти вперед, только когда долговязый, перемещающийся носками внутрь, весь перекособоченный Петя (Андрес Ноорметс) привлечет внимание Раневской своими бесконечными монологами и та станет ему улыбаться.

Э. Нюганен (Лопахин), А. Рееман (Раневская). «Вишневый сад». Театр «Угала».
Фото из архива театра

Во втором акте на сцене появятся красивые люстры и кресла. Раневская, переодетая в белое, все так же кружится, вьется в танце, но очень уж не в такт хлопает, не реагирует на дурацкие фокусы Шарлотты, срывает нервное напряжение на Пете, винясь, падает перед ним на колени, он повторяет ее движение, и они стоят на коленях друг против друга, упершись лбами, как маленькие разобиженные дети. Пары танцуют и исчезают за занавесом, она остается одна, Лопахин идет к ней. Она болтает ерунду, словно бы утешая его, и он, как Петя, от этого говорит грубости и глупости. И потом, на реплике «Вот идет новый хозяин», ползет к ее ногам и медленно у них расстилается, и видно, как вздрагивает от рыданий его спина. Вишневый сад продан. Белое пространство перекрашивается в черные тона, со сцены исчезают все предметы, только несколько стульев валяется тут и там, Лопахин опять кружит где-то сзади, боясь приблизиться к Раневской. Он хочет сказать «останьтесь», но не может, а почему? И до слез — как они стоят друг против друга — и просто разводят руками: «Ну, что ж тут поделаешь». И потом на прощанье усаживаются на один стул, и вы становитесь свидетелями единственной минуты полного и подлинного счастья, которое сразу же будет разрушено очередной неуместной выходкой Епиходова. Мелодию глушит стук топоров — в выигрыше остался один только Симеонов-Пищик.

Если «Вишневый сад» с участием самых знаменитых артистов Эстонии идет на большой сцене в большом зале, то для «Чайки», в которой заняты недавние выпускники театральных школ, пространство найдено необыкновенное. Дело в том, что театр владеет уникальным европейским зданием из красного кирпича с двумя сценами, огромным фойе, а в нем во всю длину и от пола до потолка — окна. За ними — старый собор с колокольней, и пруд с фонтаном, и вдалеке домики. Есть еще маленький бар, именно в нем начинается действие «Чайки» Каарин Райд. Как вы помните, Маша любит выпить, и появляется она изза барной стойки с рюмочкой в руках, предлагая Медведенко к ней присоединиться. Про Машу позже скажут, что она — «злая». Здесь к такому выводу приходишь сразу — по тому, как неприязненно и резко она надвинет шапку на глаза несчастного Медведенко. Зол, как и она, Треплев (Эрни Каск), зато решительно милы совершенно влюбленные друг в друга Дорн и Полина. Но прелестнее всех Нина (Анели Ракема). Она совсем не похожа на других виденных Нин. Во-первых, моложе их всех. Совсем ребенок. Хорошенькая, пухлая, с надутыми губками, простушка. Ясно, отчего интеллигентный хлюпик Треплев так влюблен в нее — естественная тяга к здоровому, не обремененному рефлексией существу. Ясно и то, что никакой актрисой эта Нина не станет и никогда не примет ее аристократичная капризная Аркадина (Марианне Кут). Но сейчас все отплясывают кадриль, и все характеры и отношения выяснены в танце. Особенно уморителен выкидывающий дикие коленца нецивилизованный колоссальный и с бритым черепом Шамраев (Тармо Тагаметс).

Важно, что весь спектакль идет под гитарный перебор. Гитарист, он же автор песен и их исполнитель, — Роман Ногин. Он — русский, живущий в Эстонии, и все песни написаны на русском языке. Они современны по звучанию, напоминают немного интонации Владимира Шахрина из рок-группы «Чайф», прямо не связаны с пьесой Чехова, но задают настроение той или иной сцене.

«Чайка» впервые была показана весной. Нас встретили зима и холодный ветер, на актеров набросили шубки, зрителей попросили не раздеваться, те и другие вышли и перемешались на балконе театра «Угала». Аркадина и Тригорин смотрят представление Треплева и Заречной вместе с настоящими зрителями. Нина мечется вдалеке перед прудом (естественным «колдовским озером»), и взмахи рук, покрытых белой шалью, потешно пародируют движения крыльев чайки. Она скачет по ступенькам, валяется в снегу — ничего «декадентского», по определению Аркадиной, в этом нет — просто смешной детский утренник. Аркадина Нину просто не любит. Когда Сорин привезет Нину в дом в собственной инвалидной коляске и она сунет любопытный носик в книгу, которую Аркадина читает, та захлопнет книгу чуть ли не вместе с Нининым носом. Зато Нина Аркадину боготворит и уморительно подражает каждому ее жесту. Та топает ногами на Шамраева, топает и Нина — на Полину, стараясь сделать это точь-в-точь как ее кумир, а получается опять как у расшалившегося ребенка. Воздух все время оглашается ее щебетом-лепетом-хохотом. Нина и Аркадина несовместимы, как полевой цветок с голландской искусственной гвоздикой. Нет ничего удивительного в том, что Тригорин — сам опытный рыбак — клюнет на естественность и милую доверчивость Нины. Эта часть действия идет в огромном зрительском фойе. И — параллельно — за огромными окнами. Именно там, на улице, Тригорин удит рыбку и оттуда подсматривает за Ниной и бросает в окно снежок, когда она его замечает. В тот момент, когда она подбежит к окну, сплюснет стеклом нос, покажет Тригорину рожки и начнет потешно кривляться, явится Треплев с убитой чайкой. И Тригорин, поняв, что дело плохо, бросит ведро и удочку и побежит на помощь, а Нина рванется ему навстречу, грудью заслоняя его от вооруженного Константина Гавриловича.

Хочется сказать, что все действие построено на резких сменах настроения, но это неверно. Потому что грустное и смешное идут рука об руку, действие развивается параллельно, а не последовательно. Там, за окном, бродит Шамраев и показывает Якову, как следует мести дорожки (машет метлой, будто веслом байдарки), а здесь, в зале, — выясняют отношения Аркадина и Сорин. Там впавший от любви в детство Тригорин лазает по фонарному столбу, а здесь Аркадина перевязывает раненого сына. Там Шамраев тащит под уздцы лошадь, а здесь Аркадина ругает Треплева «киевским мещанином». От трагического до смешного нет и одного шага. Только что Аркадина умолила Тригорина не оставлять ее, и вот уже он сидит у нее под юбкой и, судя по движениям невидимой руки, ищет записную книжку, чтобы внести очередной «сюжет для небольшого рассказа». Снег падает вниз, фонтан бьет вверх, и сама собой выходит совершенно чеховская метафора — жизнь давит, а человек рвется вверх, быт жмет к земле, а дух стремится ввысь. И не выдерживает. В финальной встрече Нины с Треплевым на две-три секунды мелькнет ее прежняя улыбка, на две-три секунды послышится перенятая ею у Аркадиной интонация. Вот и все сходство с прежде милой хохотушкой. Медленно-медленно, странно жестикулируя, видимо читая на ходу какой-то монолог, бредет она вдоль окна.

«Чайка» всегда оставляет по крайней мере один вопрос: отчего застрелился Константин Гаврилович? Оттого ли, что Нина опять сказала, что любит не его? Оттого ли, что полностью изверился в своем даровании? В «Чайке» Каарин Райд ответ дан. Просто молодой и нервный юноша любил прелестную девушку, дитя природы, а по прошествии времени увидел ее — бескровной, бесшумной, безумной. И не сумел этого перенести.

Режиссура Каарин Райд, как сами чеховские пьесы, такая же прозрачная, невесомая, все в ее спектаклях сказано между и мимо слов. В актерах Каарин Райд много характерности, в ее режиссуре — озорного и смешного, но прядет она тонкую, почти невидимую нить человеческих отношений и судеб. Она сложно выстраивает мотивации и отношения людей в спектакле, но рассказывает простые и внятные истории. Детское, легкое, искристое озорство вплетается в мудрое и безрадостное знание человеческой природы.

«Дядю Ваню» играют в старинной усадьбе, в 18 километрах от Вильянде. Переходят и переводят зрителя из одной комнаты в другую. Как и в других спектаклях, второстепенные персонажи ничуть не менее заметны, чем главные действующие лица. Особенно хорош Телегин (Карол Кунтцель), которого все используют как подставку. Няня — для своей пряжи, Серебряков — для доски, на которой он все время подсчитывает выгоды от продажи дома. Одновременно смешны и трагичны переживания красавицы Елены Андреевны (Триину Меристе), которая безумно любит Астрова, но не может ни на минуту вырваться из объятий остальных поклонников. Смешон и страшен профессор Серебряков (Яан Реккор), вечно прикидывающийся больным на людях выпивоха, пускающийся в пляс, как только его никто не видит. Райд знает цену физическому действию, и, когда Войницкий (Пеетер Таммеару) съезжает по перилам деревянной лестницы, перестаешь видеть в нем взрослого умницу, а замечаешь только то мальчишеское, что действительно остается в большинстве мужчин до седых волос. И когда Елена Андреевна по-дружески беседует с Соней, а в это время ножом терзает яблоко, легко догадываешься об истинных ее чувствах. И если просто заметил, как никого не слушают и ни на что не реагируют, только смотрят друг на друга Елена Андреевна и Астров (Андрес Ноорметс) в финале — то по телу пройдут токи их невозможной любви.

«Дядя Ваня». Театр «Угала». Сцена из спектакля.
Фото из архива театра

Вообще, когда совсем не знаешь языка, а я совсем не знаю эстонского, невольно выделяешь слово, которое, как кажется, повторяется чаще других. Такое слово во всех трех чеховских спектаклях Каарен Райд — «армастан». Оно значит — перевел мне по ходу спектакля Борис Тух — люблю.

Через несколько дней после моего возвращения из Эстонии, в Москву из Америки приехал мой коллега по радио «Свобода» Юрий Жигалкин и попросил рекомендовать ему хороший русский психологический ансамблевый спектакль. Театр Фоменко был на гастролях, еще пара спектаклей, выполненных «в традиции», развалилась в отсутствие постоянного режиссерского надзора. За хорошим русским психологическим театром я посоветовала ему ехать в Эстонию.

Декабрь 2002 г.