П. И. Чайковский. «Евгений Онегин». Мариинский театр.
Дирижер Валерий Гергиев,
режиссеры-постановщики Моше Ляйзер, Патрис Корье,
художник-постановщик Кристиан Фенуйа
Новый «Евгений Онегин» в Мариинском кажется очень необычным, даже вызывающим именно потому, что эталоном на этой сцене многие годы служил поэтичный, идеально музыкальный темиркановский спектакль 1982 года. Тогда это была своеобразная «бархатная» революция очищения партитуры и сценического рисунка от наслоений и штампов, с восторгом принятая всеми и узаконенная надолго.
Но со временем и с уходом Темирканова его спектакль тоже потерял первозданность и приобрел собственные наслоения.
И. Матаева (Татьяна).
Фото В. Барановского из газеты «Мариинский театр»
Французская постановочная группа, ориентируясь на свое представление о русском шедевре и на минималистские тенденции современного европейского театра, представила нашему зрителю спектакль аскетичный, в серо-бело-черной гамме, крупным планом выделяющий проблемы героев — одиночество Онегина, не нашедшую отклика чувствительность души Ленского, неутоленную страсть Татьяны. Это музыкальное представление парадоксальным образом соединяет в себе суховатость и прагматизм с чувственностью и томлением такой силы, какую наша оперная сцена редко демонстрирует. Правда, это случалось со дня премьеры лишь тогда, когда за пультом был сам маэстро Гергиев, а на сцене — Ирина Матаева в роли Татьяны.
Неожиданность, даже шокирующая резкость сценических решений делает этот спектакль любопытным для молодой части публики и подчас совершенно неприемлемым для зрелых, традиционно настроенных зрителей. Первым нравится непосредственность чувств героев, молодость исполнителей. Солидный зритель возмущен скандальной формой поведения Онегина и Ленского на балу в поместье, отсутствием роскошных петербургских интерьеров и общением героев на стоянке карет у парадного подъезда. В общем, нынешнюю онегинскую революцию никак «бархатной» не назовешь…
А между тем, «вольное» обращение с классическим шедевром началось не сегодня и не вчера. В начале девяностых годов Юрий Александров посягнул на святыню так дерзко и остроумно, что шуму было, пожалуй, поболе теперешнего. Жаль, что быстро забылся эффект, произведенный тогда этим театральным опусом. А то, что нынче осталось от него на сцене «Санктъ-Петербургъ оперы», не идет ни в какое сравнение с оригиналом.
Позже своим «Онегиным» немало удивил Дмитрий Белов, чей саратовский спектакль показывали в Москве на очередной «Золотой маске». Действие происходило в женской гимназии, куда приезжал загадочный наставник Онегин. С. Арцибашев в театре Колобова и Г. Исаакян в Ростовской опере предъявляли достаточно необычные сценические интерпретации лирических сцен Чайковского. Идет постоянное накопление нестандартных подходов к режиссерскому решению родного, любимого и привычного с детства произведения. Но, видимо, до появления бесспорно гармоничного и цельного современного спектакля по «Евгению Онегину» Чайковского российские театры еще не дожили.
Ноябрь 2002 г.
Комментарии (0)