В Театре оперы и балета С.-Петербургской Консерватории показали премьеру «Иоланты» Чайковского. Деньги на постановку выделил фонд Сороса (заявка недавних выпускников Консерватории и Академии художеств режиссера Юлии Прохоровой и сценографа Олега Головко). Музыкальный руководитель и дирижер — ректор Консерватории профессор Владислав Чернушенко, сценический руководитель постановки — профессор Гинтаутас Жяльвис, балетмейстер — студентка Консерватории Светлана Ануфриева, художник по костюмам — студентка Академии Светлана Матвеева. Исполнители — студенты и аспиранты кафедры сольного пения.
Премьера готовилась при странных обстоятельствах. Сцену для репетиций в своем театре Консерватория получила с большим трудом, да и то потому, что балетная труппа Никиты Долгушина, нынче занимающая подмостки большую часть времени, в это время гастролировала в Германии. А вот хор и оркестр театр дать не пожелал. Пришлось собрать из студентов ценой отмены многих занятий.
Странности происходили и дальше: администратор отказался распределять приглашения, билетеры — рассаживать зрителей и продавать программки под предлогом, что спектакль к театру отношения не имеет. Таково распоряжение дирекции. Тем не менее был аншлаг и был успех.
Что же породило такие недоразумения с «Иолантой»?
Спектакль придумал два года назад Г.Жяльвис вместе с Ю.Прохоровой и О.Головко, когда они числились еще студентами. Осуществлению проекта помогали ректор Владислав Чернушенко и профессор Академии Эдуард Кочергин. Все шло отлично, студенты мастерской Кочергина активно работали с консерваторцами — Матвеева оформила в театре «Испанский час» Равеля, реализованный силами студентов, и предполагалось, что сотрудничество с Академией художеств через театр Консерватории будет расширяться ко всеобщей пользе.
Но пока молодежь добывала деньги на постановку «Иоланты», дирекция театра Консерватории преподнесла сюрприз. Театр решил обособиться в самостоятельный творческий организм, работать исключительно на публику, ездить с балетом в выгодные гастроли, вести в декорационных и прочих мастерских Консерватории коммерческую деятельность — и что им студенты! Учащимся выделили скудные часы для прохождения практики на репетициях в классах и в закрытых спектаклях под фортепиано. А чтобы поиграть и попеть в одном спектакле со старшими коллегами — ни-ни! Между тем в
Вы спросите, каким образом театр Консерватории умудрился осуществить подобную агрессию против собственной alma mater? Вспомните «черную» поговорку: ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Десять лет назад, когда Оперная cтудия задыхалась в нищете, когда игра оркестра напоминала известную басню Крылова, а хор и ансамбль солистов являли собой достаточно безрадостную картину, ректорат Консерватории с большим трудом добился присвоения прежней Студии статуса категорийного театра с соответствующими материальными благами. Как в воду смотрел тогдашний министр культуры РСФСР Ю.Мелентьев, подчеркивая в приказе следующее: «Утвердить Устав музыкального театра, предусмотрев при этом следующие особенности его функционирования — художественное руководство театра осуществляет ректорат консерватории, который разрабатывает и утверждает репертуарные планы, производит приемку новых спектаклей и дает заключение о возможности их выпуска к публичному исполнению, контролирует состояние текущего репертуара. В установленном порядке формирует творческий состав, обеспечивает участие профессорско-преподавательского состава, стажеров, студентов и учебно-вспомогательного персонала Консерватории в работе театра и творческого состава театра в учебном процессе Консерватории».
Приказ был отдан, устав приняли, и никто — прошу обратить внимание, — даже в новом государстве Россия, их не отменял.
Никто, кроме директора новоявленного театра Татьяны Волоцкой. Все, что можно нарушить в этих приказе и уставе, было нарушено. Однако ректорат на многое закрывал глаза до тех пор, пока студенты исправно участвовали в спектаклях, за пультом стояли профессора Консерватории и их ученики, формирование репертуара шло на пользу будущим артистам оперы.
Окончательно все пошло прахом в начале сезона
Понимая, что «родной» театр становится неуправляемым, ректор приостановил участие студентов в спектаклях до упорядочения взаимоотношений. Этого, видимо, дирекции и нужно было. Обвиняя ректора в срыве сезона, Волоцкая призвала на пост главного дирижера скрипача Сергея Стадлера, музыканта, безусловно, одаренного, но озабоченного скорее собственной дирижерской карьерой, нежели интересами грядущего поколения певцов-актеров. И театр Консерватории зажил, правда, с трудом, но самостоятельной жизнью. Репертуар сократился на десять (!) оперных названий, в их числе «Царская невеста», «Севильский цирюльник», «Богема», «Травиата» — ибо большинство текущих спектаклей не может идти без участия студентов. Но об упорядочении взаимоотношений с Консерваторией никто в театре думать не желает. Приказ министра культуры РФ В.Егорова о реализации фондового репертуара театра с участием студентов, аспирантов и преподавателей Консерватории дирекцией игнорируется. Министерства в Москве завалены жалобами, пасквилями и доносами, которые текут из театральной канцелярии. Консерватория, между тем, в эпистолярных упражнениях не замечена. Ректор Чернушенко не хотел, чтобы позор «внутрисемейных» отношений стал достоянием общественности.
Но в том то и дело, что дирекции театра «семейные» отношения не нужны. А то, что театр занимает здание Консерватории и аренду не платит, — подумаешь! А то, что семь месяцев, практически, сезон, студенты — вокалисты, дирижеры, режиссеры, балетмейстеры — лишены одного из важнейших звеньев в цепи учебного процесса — да кого это волнует! Зато Петербург получил еще один музыкальный театр — пятый!, где взрослые тети и дяди, украв у студентов редчайшую возможность учиться профессии на настоящих подмостках, самовыражаются в полное свое удовольствие за чужой счет.
Но корабль, между тем, плывет. Студенческая «Иоланта», сделанная вопреки возможному, привлекательна культурным пением, строгим и стильным сценическим рисунком, красивым графичным оформлением, отличным звучанием оркестра. Этот сценический опус несет печать нетрадиционного подхода к материалу и хорошего петербургского вкуса.
Спектакль прошел один раз. Что ждет его дальше в отсутствии театрального оркестра? Ведь ясно, что одноразовая акция созыва студенческого оркестра ректором, какой бы удачной она ни казалась, являет собою аврал, а что влекут за собой неоднократные авралы, хорошо известно.
Консерваторию в сложившейся ситуации лихорадит. Лихорадит и театр. Солисты ждут своих неспетых партий. Студенты ждут, когда им вернут украденное право выходить на родную сцену. Профессора и преподаватели ждут, когда им дадут нормально работать.
А амбициозно настроенная дирекция театра ждет, что alma mater придет к ней с протянутой рукой? Это безумие, и оно может иметь необратимые последствия.
Комментарии (0)