И. Пономаренко. «Барышня-крестьянка». Пьеса Е. Фридмана по повести А. Пушкина.
Театр «На Литейном». Режиссер Александр Петров

Напечатанное в афише название «мюзикл» сразу же пробуждает воспоминания: «Вестсайдская история», «Моя прекрасная леди», «Скрипач на крыше»… У заядлого театрала кроме того воскресают в памяти замечательные опыты И. П. Владимирова в театре им. Ленсовета: «Укрощение строптивой», «Дульсинея Тобосская», «Люди и страсти… Практика постановки мюзикла на драматической сцене богата и многообразна. Спектакль, поставленный на Литейном, — российский мюзикл новейшего времени. Жанр, который режиссер Александр Петров вместе с композитором И. Пономаренко попробовали привить к данному театру, без особого труда завоевал большой зал, который так редко востребован именно в Театре «На Литейном».

Cцена, открытая в глубину, не загромождена лишними предметами. Прозу Пушкина не стали реализовывать подручными средствами, оставив место для воображения. Пустое пространство сцены тает в облаках разноцветного театрального дыма (художник по дыму — Глеб Фильштинский). Загадочность и нереальность убранства (зритель видит только цветастые шали, накинутые на длинное, во всю сцену, бревно-перекладину, да углы двух комнат-близнецов, расположенных на разных порталах) разрушается вполне настоящими звуками просыпающейся деревни. Из голубого тумана появляются фигуры — девки и парни, начинается шум, беготня и в доме Берестовых, и в доме Муромских. Белые, украшенные русскими платками порталы, дворовые люди в светлых холщовых рубахах, светлые и радостные лица, улыбки и танцы придают спектаклю вид музыкально оформленной идиллии.

Романтическая история барышни, которая предпочитает быть крестьянкой, взятая из пушкинских «Повестей…», лишенная общего их контекста, стала просто историей любви юной озорницы и молодого человека. Соголасно идее мюзикла, художественный материал упрощается, перерабатывается и максимально приближается к сознанию массового зрителя, чтобы быть понятным, доступным. Поэтому, может быть, конфликт «барышня — крестьянка» Александр Петров пропускает, убирая ненужную ему социальную окраску, и оставляет лишь переработанный мотив «Ромео и Джульетты», давно уже ставший мифом, историей нарицательной — любовь в условиях вражды. Ни Пушкин, ни Петров не хотят развивать ее в трагедию. Но, в отличие от пушкинской интерпретации, в спектакле вражды как таковой нет вообще. Она существует как миф, иллюзия, страшилка для детей. Драматизм сведен к минимуму: сценические Муромский (Александр Рязанцев) и Берестов (Евгений Иловайский), сидящие рядом, больше похожи на сумасбродных Бергамена и Паскино из «Романтиков» Ростана, чем на суровых Монтекки и Капулетти. Старой мамке (Елена Ложкина) все их претензии друг к другу кажутся стариковскими чудачествами, такими же как англомания или русофильство. Она, как мировой судья в юбке, рассказывает зрителям «историю вражды», а обвиняемые, отвернувшись друг от друга, сидят рядом и с важным видом вносят коррективы в повествование. Итак, два дома, две семьи, двое детей, Лиза и Алексей.

Завязка — рассказ Насти о молодом барине и превращение Лизы из барышни в крестьянку — переделана авторами спектакля (пьеса Е. Фридмана) и обыграна весело и озорно. Чтобы успокоить разбушевавшуюся англичанку мисс Жаксон (Андрей Жданов), молодая барышня вместе со служанкой решают устроить маленький спектакль и разыграть в лицах сымпровизированный тут же русский роман. Лизавета Григорьевна (Елена Витис) наденет отцовский цилиндр и превратится на время в серьезного молодого человека байроновского типа. А ее служанка Настя (Анна Худова), станет на время «настоящей» барышней, которой кавалеры ручку целуют. Но в существование русских романов дебелая англичанка верить отказывается, так же как и вообще в наличие культуры в России. Саймон (Александр Александров), камердинер Муромских, в просторечьи Семен, нарушая ту же традицию о темноте русского люда, с важностью садится за клавесин и, окаменев лицом и страшно растопырив пальцы, извлекает из хрупкого инструмента красивейшую музыку Генри Пёрсела. Но мисс Жаксон неумолима. Для нее Россия так и останется страной третьего мира, и она, важно взяв под руку добродушного отца Лизы, пойдет играть в гольф — благородную английскую игру. А на сцене останется разгоряченная игрой и замечтавшаяся мнимая барышня-крестьянка Настя. Переовоплощение Лизы Муромской произойдет по такому же принципу: заигравшиеся девчонки решат во что бы то ни стало разыграть роман, теперь уже с неподготовленным зрителем — Алексеем Берестовым. И барышня Лиза станет крестьянкой Акулиной.

Спектакль Александра Петрова построен по дуэтному принципу: Лиза и ее служанка Настя, Алексей (Леонид Осокин) и его четвероногий друг Сбогар (Сергей Мосьпан). Из из всех сцен самым блестящим кажется дуэт молодой барыни Лизаветы Григорьевны и служанки Насти. Обе актрисы — студентки, дебютировали в этом спектакле. И, как принято было писать в девятнадцатом веке, покорили зрителей своей миловидностью, обаянием и прекрасным голосом. Действительно, и барышня, и крестьянка полностью отвечают замыслу режиссера, ведь именно их молодость сообщает спектаклю дыхание юности и чистоты. Есть ли более выразительное средство, художественное и жизненное одновременно? Их звонкие голоса — триумф юности. Драма Лизы — драма девушки, которая не может выбрать, в каком платье идти на свидание, не понимая, что ее молодость украсит ее даже в лохмотьях нищенки. И правда, какие конфликты и проблемы могут быть у сияющей наивности?

Если дуэт Лизы и Насти был определен пушкинским текстом, то в помощь молодому Берестову создатели спектакля придумали образ Сбогара — верного друга Алексея. Сбогар, в новогоднем, с детской елки, костюме вислоухой собаки, выполняет множество функций в спектакле. Он — единственный, кто с самого начала нутром чует, чем закончится эта любовная история. Но с деланным восхищением взирает на головокружительные успехи крестьяночки по части обучения грамоте. Так же иронично он относится и к страстным и тщетным попыткам молодого барина сочинить поэму в честь возлюбленной — «Из меня, хозяин, плохой критик, но где-то я это уже слышал». Но тем не менее добросовестно выполняет обязанности почтового голубя, таская в зубах любовные послания. Сбогар корректирует действие, вмешиваясь со своими собачьими рассуждениями в разговоры героев (которые, естественно, собачьего языка не понимают), или отгоняет со свойственной четвероногим деловитостью «лишних» персонажей («Конь, иди отсюда, а?»).

А что же молодой барин, предмет любви озорницы-Лизы? Алексей Берестов в спектакле Петрова — персонаж пассивный. Романтический герой, он чистосердечно упивается возможностью любить. Режиссер изрядно обеднил этого персонажа, очеловечив его собаку. Сбогар отбирает большую часть внимания. Он выполняет функции пушкинского лирического героя, оставляя героя-любовника в тени. Но причина не тролько в этом. Берестов существует в ритме драматического персонажа. Его вокальные номера — не лирические отступления, а драматические моменты. Выполненные драматическими средствами. У Лизы и Насти, напротив, песни превращаются в эстрадные номера. Остальные персонажи — мисс Жаксон, старшие Муромский и Берестов, представляют собой комедийный пласт спектакля. Отсюда и сложности при исполнении ансамблевых песен, где все эти жанры перемешиваются и становится совершенно непонятно, какой жанр имеется в виду.

Но это, пожалуй, единственный серьзный недостаток спектакля. В остальном все кажется более, чем оптимистичным. И на фоне вечных драм и трагедий, история про барышню-крестьянку, рассказанная Александром Петровым, звучит нежной и веселой музыкой романтики. Сказка, представленная на сцене Театра «На Литейном», не имеет под собой реальной жизненной правды, здесь нет повода говорить «за жизнь». «Барышня-крестьянка» — очаровательная безделица, где главная тема — история наивных любовных отношений, которых так не хватает нам в реальной жизни.