Г. Воропаев (Дон Жуан). «Дон Жуан». Театр комедии. 1963 г. Фото 'А. Громова из музея Театра комедии

Герой-любовник. Романтический герой-любовник. Красавец, романтический герой-любовник. Красавец, романтический герой-любовник комедийной сцены…

Здесь нет парадокса — одна истина. И все это об актере акимовского Театра комедии, акимовском актере — Геннадии Ивановиче Воропаеве. Недавно в знаменитом капустнике, традиционно отмечающем день рождения Н. П. Акимова (раз в году все члены труппы чувствуют себя актерами и людьми, а публику в очередной раз изумляет разнообразие талантов и чудом не растраченный кураж), среди юбиляров был Воропаев. Весело, с любовью к актеру отпраздновали сорокалетие его работы, нет — жизни в этом театре. Выволокли на сцену кучу реквизита: палатки, рюкзаки, альпинистские принадлежности, развели костер, в чане над костром помешивали какое-то варево, кто-то на тросах спустился «с гор» и под знаменитое «Парня в горы возьми» из фильма «Вертикаль» (где Воропаев был молод и неотразим) поздравили актера, а потом из жестяных кружек дружно выпили за его здоровье и будущие успехи. Это было искренне, по-доброму. Собственно, капустный номер, как всегда (когда он удачен), отразил подлинное отношение к герою, его истинное положение в театре.

Когда-то мальчик с Урала поступил в училище имени М. С. Щепкина при Малом театре. Отучившись, получил распределение в Русский театр Вильнюса. Через год приехал в Ленинградский ТЮЗ к А. А. Брянцеву, а там его увидел и переманил к себе навсегда Н. П. Акимов.

Было время, когда известность и успех Воропаева, настоящее поклонение огромного количества женщин побивали все мыслимые городские рекорды. На его спектакли ломились, после спектаклей дежурили, провожали, сходили с ума. Шестидесятые годы действительно стали эпохой в истории Театра комедии: знаменитые акимовские «Дракон», «Тень», «Дон Жуан», где Воропаев Ланцелот, Ученый, Дон Жуан…

Г. Воропаев (Гусятников). «Этот милый старый дом». 1972 г. Театр комедии. Фото из музея Театра Комедии

Он (и его герой) высок, строен, обаятелен, благороден, отважен и… добр — воплощенная мечта каждой женщины. При этом актер ничуть не подлаживался к залу, не «играл» красавцев. Он был открыт публике, но не заигрывал с ней. Оставался естествен, искренен, внушал доверие, воплощая собой некую мужественную простоту — возможно, самое трудное на сцене. Эти качества он сохранял и в комических ситуациях, умудряясь не разрушать чужие представления и мечты о высокой романтике. Ему не приходилось перевоплощаться — следовало лишь оставаться самим собой, и созданный им образ долго не утрачивал привлекательности и красоты.

В начале семидесятых Воропаеву вновь повезло: встреча с Петром Фоменко в спектакле «Этот милый старый дом». Их Гусятников получился странный, трогательный, смешной, нелепый и бесконечно притягательный, как и его дом, как и окружающие его люди, как и весь музыкально-лирический строй спектакля. В этой роли многое стало неожиданным: и облик чуть помятого, стареющего, не уверенного в себе человека, вдруг обретающего любовь, и черты характерности, открывшие в Воропаеве новое. Жаль, им не суждено было развиться.

Надо отдать должное: Воропаев никогда, ни в театре, ни в кино, не суетился, добиваясь ролей, обхаживая режиссеров. Он довольствовался тем, что само шло в руки. Трудно сказать, чего тут было больше: инертности или достоинства…

Г. Воропаев (Бауэр). «Зеленые щеки апреля». 1999 г. Театр «Особняк». Фото из архива театра

Воропаева всегда любили. Любят и теперь. Ему многое прощалось, как непутевому, но любимому ребенку. Сколько раз из-за его независимых и безотчетных поступков собирался худсовет, сколько раз ему снижали зарплату, выносили выговоры, угрожали последним предупреждением. Он мог опоздать или не придйти на спектакль, на репетицию. Однажды уснул во время спектакля, и героиня вместо того, чтобы цепляться за покидающего ее красавца и умолять остаться, вынуждена была расталкивать его и выпроваживать со сцены. Но именно он был единственным человеком, кто после смерти Н. П. Акимова немедленно вернул его семье одолженные у Николая Павловича деньги, хотя зарплата его в то время была существенно снижена за очередные прегрешения. Сколько воды утекло с тех пор…

«Флёр и будоражки» — выражение нашего героя. Трактовать его можно по-разному. Флёр — как бы намек на чувство, пока завуалированное некой тайной. Ну, а будоражки — видимо, следующий этап, когда флёр уже снят… Собственно, эти два слова вполне вмещают мечты и реальность, высокую романтику и несложные игры жизни.

Май 1999 г.