Обращение Пермского театра оперы и балета к теме ГУЛАГа сам по себе факт беспрецедентный. Опера всегда казалась мне искусством, во-первых, недемократичным в широком понимании этого слова. Во-вторых, слишком условным, требующим каких-то историй, которые давно закончились, стали эпосом, мифами. Когда Георгий Исаакян поставил «Один день Ивана Денисовича», страшно было идти, и не мне одной. Но опера стала одним из самых важных художественных событий последних лет. С нее начался проект «Опера/ГУЛАГ», художественным руководителем которого стал Исаакян.
Следующий шаг — «Фиделио». С одной стороны, это логично. Огромная историческая дистанция помогла избежать так называемой актуализации сюжета. Слава богу, герои этой наивной истории не изображались как узники советского ГУЛАГа. Все было вполне условно. Но для меня этот сюжет совершенно не вписался в лагерную среду. Нарушалась важная граница между искусством и жизнью. То на зрителей кричали охранники и хотелось огрызнуться. То вели из одной зоны в другую, а вокруг хористки изображали несчастных женщин с фотографиями своих родных. Было неловко и стыдно. Условия игры все время менялись. Действие прерывалось то переходами из одного места в другое, то обедом из гречневой каши с тушенкой. Тогда бы уж покормили тюремной баландой с пайкой хлеба. Когда в тесном карцере Флорестан, умирающий почти у моих ног, молил о воде и хлебе, хотелось потихоньку сунуть ему бутылку с водой.
Подчеркнутая театральность костюмов никак не вписывалась в среду. Понимаю: чем больше театр стремился бы слиться с этой средой, тем пошлее бы все выглядело. Раз музыкальная драматургическая ткань рвалась из-за бесконечных переходов, значит, следовало что-то придумать, чтобы действенно соединить сюжетные куски. Наверное, это должна была сделать музыка. Но для меня так произошло только в конце первого действия, когда пел хор узников, вышедших на прогулку. От них исходило ощущение подлинности. Скорбно звучали их тихие, точно придушенные голоса, выразительны были лица, хотелось разглядеть и запомнить каждого, чтобы рассказать о них родным. Сжалось сердце, когда одно тело осталось лежать на земле. В этот момент все соединилось: музыка, история, время. Неважно стало, из какого времени эти узники. Они были и будут всегда.
Август 2010 г.
Комментарии (0)