Никита Владимирович Охочинский для меня — это человек, с которым мы очень много играли.
Вскоре после того, как я была принята в театр, он подошел и спросил:
— Ты когда придешь завтра на работу?
— К десяти приду, пораньше.
— А в пинг-понг играть умеешь?
— Умею.
— Приходи к девяти, поиграем.
Мне было только 20, и я была поражена: взрослый человек, у которого семья и много работы, хочет встать пораньше, чтобы поиграть! А он любил играть.
В те годы наш театр много давал спектаклей на выезде: каждый вторник — то в Колпино, то в Гатчину, то в Петергоф. Декорации везли на машине, артисты добирались своим ходом, на электричке. Так вот, в вагоне я всегда старалась сесть поближе к Охочинскому. Почему? Потому, что с ним рядом всегда было весело, легко и радостно, можно было узнать много интересного о новинках в литературе и в театре, услышать почти каждый день новый анекдот, а можно было поиграть. Мы играли в шашки или шахматы, в «морской бой», в «города», отгадывали какие-то слова, шарады, ребусы. И поэтому я наши поездки просто обожала!
А пришла я в театр в 1960 году — прошло всего пятнадцать лет после войны. И здесь работали пережившие ее красивые, талантливые, взрослые люди, с серьезной, интересной биографией, а главное — полные любовью к жизни, какой-то сумасшедшей энергией, неповторимым чувством юмора. И у всех было искреннее желание все тебе сразу же рассказать, помочь, поделиться. Никита Владимирович не вошел в число тех, кого я выбрала своими учителями, но общение с ним очень часто становилось настоящим праздником.
В нем удивительно сочетались актерский талант, заразительная жажда познания, преданность профессии, смешливость, требовательность, очень трогательное отношение к семье. Я, будучи тоже очень смешливой, не раз становилась жертвой его розыгрышей, но как партнер он был исключительно надежен.
Актерская природа Никиты Владимировича была, прежде всего, ироническая. Поэтому ему очень удавались такие роли, как, например, Румпумпель — это была великолепно сыгранная очень вредная старая ведьма в спектакле «Маленькая Баба-Яга». В роли Жеронта в «Лекаре поневоле» — кукловождение было просто потрясающее! Его герой, кукла-марионетка, когда нервничал, нюхал табачок из табакерки, которую держал в руке, и чихал — это получалось у Охочинского настолько ловко и убедительно, что почти всегда вызывало аплодисменты. Он чудесно играл Зайца-спортсмена — трогательного и смешного правдоискателя из «Осенней сказки». Нельзя не вспомнить и о том, что он был первым Крокодилом Геной. Не только за ширмой, но и в живом плане он создал очень интересные роли, в которых сочетались и наивный задор, и трогательность. Мастер в «Кукольном городе» — просто как маршал руководил игрушечными войсками в войне с крысами, Дуремар был прекрасный в «Золотом ключике»…
У Никиты Владимировича сложилась счастливая актерская судьба, он был востребован, стал заслуженным артистом, преподавал в институте, многих научил водить марионетку, которой владел мастерски.
'Н. Охочинский, Крокодил Гена и Э. Успенский. Фото П. Маркина
Он все успевал. Актер, автор инсценировок. Именно он инсценировал «Чиполлино» Джанни Родари — в этом спектакле я сыграла первую главную роль! После сорока пяти закончил заочно театроведческий факультет, написал немало статей о театре, не только трепетно, но и деятельно относился к наследию своего учителя — Евгения Сергеевича Деммени, принявшего двадцатидвухлетнего героя-танкиста на работу в свой театр точно 9 мая 1945 года.
По сути, все 65 лет в театре Охочинский поддерживал и продолжал ту традицию, которая возникла очень давно, еще при Деммени: бережно сохранять самых интересных кукол, не забывать о них. И сложно переоценить ту работу, которую он сделал, подготавливая по поручению директора театра публикацию иллюстрированного каталога, вышедшего недавно. Это был кропотливый труд, занявший около года. Никита Владимирович очень грамотно, скрупулезно атрибутировал и описал всю коллекцию кукол, плакатов и эскизов.
Я звонила ему, еще совсем недавно, и на все мои вопросы по истории Театра марионеток он ответил сразу, полно и ясно. Голова у него всегда была как компьютер, и при этом он был абсолютно счастлив работать в детском театре, без сомнения, таково и было его призвание.
Никита Владимирович ушел от нас на 88 году жизни, и он останется в нашей памяти как человек, до последних дней своей жизни служивший Театру. Это не дежурные слова.
Старейший петербургский кукольник; заслуженный артист России, сыгравший более 200 ролей; режиссер; театровед, автор 20 работ по истории и теории театра кукол; персональный член УНИМА; кавалер орденов «Красной Звезды», «Отечественной войны» I степени, «Дружбы Народов». За скупыми биографическими сведениями — жизнь талантливого, интеллигентного, скромного человека…
Первая профессия, которую освоил Никита Охочинский, — та самая, «Родину защищать». Ему было чуть более 20 лет, когда он командовал взводом танков и был ранен — война оставила ему на память не только ордена и медали.
Среди любимых ролей в 85 постановках, которые сыграл бывший танкист, — Крокодил Гена, романтик, веривший в силу добра, получавший трогательные письма от маленьких зрителей. Некоторые из них артист хранил много десятилетий.
Блестящий мастер-кукловод, преданный своему де. лу, влюбленный в него, Никита Владимирович утверждал, что союз артиста и куклы подобен отношениям музыканта и его инструмента, что марионетка требует уважения и может «отмстить» за небрежность. Совершенно заслуженно этот артист стал лауреатом Высшей театральной премии Петербурга «Золотой софит-1999» в номинации «За верность историческим и художественным традициям искусства театра марионеток».
С 1962 по 1999 год Охочинский был преподавателем ЛГИТМиКа (СПбГАТИ). Никита Владимирович вел спецкурс «Марионетка», открывал нам прекрасные возможности этого удивительного театрального инструмента. Он приносил из театра уникальных кукол, хранящих в себе силу творческой энергии и таланта многих актеров, — соприкасаясь с такими куклами, студенты как бы заряжались их энергией.
Когда Никита Владимирович уже не преподавал, он неоднократно был председателем Государственной аттестационной комиссии, приходил на встречи со студентами заочных актерских курсов, и делал это с большим удовольствием.
Говорят, что человек жив, пока его помнят. Память о Никите Владимировиче надолго сохранится в рассказах его коллег, артистов Театра марионеток. А для актеров молодого поколения он останется примером человека, способного до последних дней своей жизни быть полезным Театру.
Я познакомилась с Никитой Владимировичем довольно давно, где-то в конце 1980-х годов, когда он работал над книгой «Призвание — кукольник», посвященной Е. С. Деммени. Разумеется, мне посчастливилось видеть его на сцене Театра марионеток, но контактировала я с ним по большей части не как с актером и не как с преподавателем, а как с энтузиастом, занимавшимся историей своего театра, литературным наследием Е. С. Деммени. Никита Владимирович испытывал особое удовольствие от работы со старыми документами, он создал свой обширный домашний архив. Пожалуй, это одна из характернейших черт истинной русской интеллигенции, к лучшим представителям которой относился и Никита Владимирович.
Интерес к роду, своей родословной, интерес к истории большой Родины — России и к малой — Петербургу- Ленинграду, театру им. Деммени. И это не менее важная ипостась Н. В., чем артист-кукольник. Заниматься историческими штудиями ему явно нравилось, при этом он всегда старался быть объективным, опираясь прежде всего на достоверные факты, цифры и т. п. Будучи человеком большой культуры, Никита Владимирович был наделен чувством ответственности и чувством долга перед ушедшими из жизни, перед друзьями, коллегами, родными, перед теми, кто придет в эту жизнь и будет судить о ней и о людях, в том числе, и по твоим высказываниям, оценкам, утверждаемым идеалам. Это ярко проявилось и когда он воссоздавал историю своей семьи, и когда собирал материалы о театре. Поразительно, но такую же ответственность он испытывал и перед куклами — партнерами по профессии. Я очень надеюсь, что «Воспоминания», не так давно завершенные Никитой Владимировичем, буду опубликованы. Что же касается летописи Театра марионеток, то об этом невозможно говорить без удивления и восхищения. «Субъективная хронология Санкт-Петербургского театра марионеток имени Евгения Деммени» (СПб., 2004) — так, чуть иронизируя, назвал он свою книгу, которая включает все события творческой жизни театра с момента создания (1 декабря 1918 года) до конца XX века (31 декабря 2000 года). Одновременно с Хронологией был подготовлен и издан каталог «Куклы музейной коллекции Санкт-Петербургского государственного Театра марионеток имени Е. С. Деммени», где дано полное описание 833 кукол музейного собрания театра. Таких работ не удостоился ни один театр кукол в нашей стране, думаю, и за рубежом.
Н. Охочинский. Фото А. Коротаева
«По происхождению — дворянин, по образованию — театровед и историк театра, по призванию кукольник», — так коротко и четко охарактеризовал себя Никита Владимирович Охочинский. Я бы добавила к этому и слово «гражданин», в том понимании, которое вкладывалось в него в XIX веке. Мы многим обязаны Н. В., являвшему пример служения делу; он образец и для детей, и для внуков, и для нас (не важно, какого возраста), у него можно и нужно учиться ответственности и стремлению к высокому профессионализму. Именно такие качества присущи были двадцатилетнему командиру танкового взвода, начинающему, а затем признанному мастеру-кукольнику, хранителю семейной памяти — даже в самые тяжелые времена, когда опасно было помнить о дворянском происхождении, Никита Владимирович упрямо собирал архив, никогда не отказываясь от своих корней.
Наши замечательные разговоры, последние разговоры! В них всегда присутствовало чувство собственного достоинства, гордость за дальних и близких родственников, за тех, с кем довелось воевать, и тех, с кем пришлось работать. И еще: непременная ирония, оптимизм. Самое удивительное, что чаще всего произносились слова «радость», «счастье» — счастье общения с Евгением Сергеевичем Деммени, счастье прожитых лет с любимой женой, счастье успеха у зрителей, особенно у детей; счастье держать в руках и понимать куклу. Радость встреч с однополчанами, великое удовольствие от работы, удачно сыгранных ролей, от хороших книг.
Никита Владимирович ушел со светлой головой, с юмором, с каким-то особым, мудрым пониманием жизни: осознанием ее ценности и в то же время преходящести. Поэтому он, с одной стороны, торопился, а с другой — никогда не унывал. Когда уже в последние месяцы я спрашивала его: «Как вы себя чувствуете?», он отвечал: «Скверно». Бодрым голосом и посмеиваясь…
Комментарии (0)