О.Афанасьев (Санчо).
Фото из архива театра

Какое бы имя Б.Цейтлин ни создал себе до «того», в Томске он начинает не очень интересно — предлагает «дежурные», не «фирменные» блюда. Они могут заинтересовать именами авторов, «рецептом», но не исполнением. К сожалению, это могу сказать и о «Дульсинее». Самое замечательное в спектакле — голос Автора с ремарками: сколько в них человеческой мудрости, иронии и самоиронии, внимания к людям и доброго понимания их! Когда звучит этот голос (его хочется слышать больше, его ждешь) — оживает и зал, начинает дышать, улыбаться, кто-то тише, кто-то громче смеется… Голос Володина здесь такая же роскошь, как сценография в «Ангеле», режиссер прикрывает ею все остальное.

А все остальное (за исключением двух эпизодов с массой «поклонников» Дульсинеи — они сделаны режиссером театрально) — информация о событиях в лицах. Можно говорить о чем-то в связи с Санчо—О.Афанасьевым, но без Дульсинеи-то спектакля нет. И.Шишлянникова — актриса скорее театра представления, чем переживания: все «сделано» по школе, но все — в отдельных кусках, фрагментах. Нет «вяжущего» женского начала, человеческого обаяния. Одна профессия. Актриса очень сильно старается, плачет по-настоящему, но никого в зале не трогает. Интересная в жизни, на сцене она вдруг просто не красива. Видимо, ее данные не очень годятся для «человеческого», требующего органики Володина.