В Северск, или Томск-7, попадаешь через суровые ворота контрольно-пропускного пункта. КПП сер и угрюм, видимо, как все КПП на белом свете, зато город Северск, утопающий в изумрудной зелени, светел, чист и опрятен. Спокойный и радостный город химиков, и, когда попадаешь в него, уже ничто не напоминает, что это — зона. Райский социалистический сад, город, о котором мечтал Маяковский, — вот что такое Северск. «Я знаю — город будет, я знаю — саду цвесть, когда такие люди в стране советской есть».

В городе, даром что крошечный, есть собственный зоопарк, собственный музыкальный театр, где идут классическая опера, оперетта, словно Северск располагается не за колючей проволокой, а в центре культурного мироздания. И есть в нем совершенно уникальный детский театр. Наш журнал уже писал о его спектаклях (читай статью Е.Тропп в № 22), художественно обаятельных и достойных. Но этот театр хочется описать подробнее, настолько по-людски налаженной и теплой показалась его жизнь. Чувствуется, что эта жизнь уверенно и любовно налажена именно женской рукой. И на всей этой жизни лежит тайная печать материнства, что делает жизнь театра защищенной и основательной.

Это где еще такое встретишь, чтобы в красивом и уютном фойе театра праздновались Пасха и Рождество, обряды крещения (в городе нет храма, и театр взял на себя эти заботы )?.. Театральное фойе может трансформироваться в ЗАГС, здесь проводят регистрацию новорожденных, и новорожденный незамедлительно получает свой театральный билет, позволяющий ему стать театральным зрителем лет эдак… через пять. Лично мне как-то сразу захотелось быть северским новорожденным.

У этого театра женское лицо — и лицо это носит совершенно определенную фамилию и имеет должность. Директор театра Александра Дмитриевна Южакова.

А.Д.Южакова.
Фото М.Дмитревской

При этом театр вполне по-мужски оснащен и копьютеризирован. Программное устройство электроосвещения, собственная современная техника у художника, у завмуза. Если нет на месте главного машиниста, не беда: помреж может сам только кнопки нажимать!

Александра Дмитриевна хотела устроить в зрительном зале кресла на манер амфитеатра («ползала на коленках, покупала рабочим водку…») — не удалось. Хотя кресла и так располагаются вполне комфортно, и люди в зале чувствуют себя, по-моему, в меру празднично и в меру по-домашнему.

Александра Дмитриевна вымечтала, выстроила и, как она сама признается, «выплакала» этот театр. Он располагается на главной городской магистрали, в замечательной красоты городском саду. Не знаю, играет ли там по вечерам духовой оркестр, но образ этот напрашивается сам собой…

Александра Дмитриевна — почетный гражданин Северска. Она городская легенда и при этом — самый скромный из директоров. Когда ей в 1994 году присвоили звание «Почетный гражданин города», она первым делом… испугалась. Решила, что от нее хотят избавиться.

Только как же от нее избавишься, когда она в этом прелестном цветущем городе-саде — с пятидесятых годов, со времен ям и каналов посреди сибирской тайги. Как от нее избавишься, если она на работе — с восьми утра до одиннадцати вечера и дальше?.. Если она в своем театре — и швец, и жнец, и на дуде игрец?.. От таких не избавляются, таким со временем ставят памятники. Собственно, Александре Дмитриевне он уже поставлен, при жизни. Этот памятник называется — Северский театр для детей и юношества.

А.Д.Южакова и О.Скорочкина.
Фото М.Дмитревской

— Александра Дмитриевна, какими путями вы попали в театр? Актером или музыкантом нужно, как известно, родиться. Но директором театра никто еще не рождался — им можно стать, если определенным образом сложится жизнь. Как она у вас сложилась?

— Я еще в школе была лидером в классе и в драмкружке переиграла все, что можно было переиграть. Станция Сасово Рязанской области, война, госпиталь, девочек побрили наголо… Казалось бы, какое тут искусство? А у нас вовсю бурлила жизнь. Тревожное, голодное и замечательное время. Школа наша была очень интеллигентной. Учительница русского языка и литературы Валентина Яковлевна Шаранова приучала нас к литературе и театру. Ее муж С.П.Троицкий, математик, человек не от мира сего (его сын потом работал с А.Д.Сахаровым)… Учительница немецкого языка Анна Дмитриевна Кирсанова… Было на кого посмотреть и у кого поучиться. Моя собственная семья была очень артистичной, пели частушки, никогда не скучали. Родители послали меня после школы к брату обучаться в пединституте. Когда я приехала в Северск, думала, что сойду с ума от тоски. Тайга. Три улицы, вокруг все копано-перекопано. Какие-то бесконечные ямы, каналы… По направлению к главной площади строился Коммунистический проспект. Это называлось Томск-7. Но я нашла, как самовыразиться. Участвовала в самодеятельных спектаклях, декламировала стихи в местном читальном зале. В 1956 году открылся Дом культуры им. Островского. Я вела концерты и объявляла: «Мы начинаем концерт коллектива художественной самодеятельности имени Николая Островского Сибирского химического комбината, посвященный Дню Сталинской Конституции!» Я и в спектаклях агитбригады участвовала (руководителем агитбригады был Геннадий Пименов). Играла «Барабанщицу», Настю в «На дне», Верочку в старом русском водевиле (Верочкиного отца, русского актера, играл начальник нашего режимного отдела Александр Бахметьев). А в 1964 году родился наш северский кукольный театр. Партия мне сказала: «Александра Дмитриевна, тут вот группа кукольников образовалась. Вы что-нибудь про это знаете? Вы же артистка! В общем, нужно возглавить». Я, конечно, про кукольников знала, потому что была директором дворца культуры и туда все стекалось. Я почувствовала себя униженной и оскорбленной и долго не могла примириться с этой ситуацией. Долго плакала — мне казалось, что пошла на понижение. Театр не имел помещения, мы начинали в казармах. Нас было одиннадцать человек. Я освоила все азы кукольного ремесла, все сама «проходила». Вот и сегодня — мне ничего не стоит сделать куклу. Я все умею. Главное, когда кукольная голова готова, потом хорошо выглаживать слои из папье-маше, чтобы они в дальнейшем не слоились. Тогда кукла будет жить долго. Могу шить, красить, могу сварить левкас (лица кукол обрабатываются левкасом), могу вычистить куклу шкуркой и художественно расписать. Знаю, как настроить механизм кукольных глаз — чтобы открывались-закрывались. Я этому выучилась в Мастерской Сергея Образцова. Еще я училась у В.Б.Сударушкина.

— Что было самым трудным в вашем кукольном деле?

— Самое тяжелое — наладить общение между людьми и деньгами. Тут у меня не было понимания, потому что я считала, что все должны работать, как я: долго, упорно и бесплатно. На энтузиазме. Это теперь я понимаю, что «кукольный» труд должен быть по достоинству оплачен, впрочем, как и любой другой труд. Кукольники ведь и так по своей природе самые скромные люди, так уж их жизнь сложилась.

Мы довольно долго не имели помещения, нашли со своей «группой кукольников» переплетную мастерскую, где изготавливали декорации, ездили по школам и детсадам со спектаклями. Играли до 580 спектаклей в год. Постепенно находили себе режиссеров. На той же кукольной кафедре в ЛГИТМиКе их искали. Нашего нынешнего главного режиссера Наталью Корлякову я знаю с детства, потому что у ее мамы сама когда-то занималась в танцевальном коллективе.

— Так вы еще и танцевать успевали?

— Конечно! У меня была огромная коса, а росту я была маленького, зато голосистая, и обычно в танцах по ходу движения я что-нибудь со сцены «выкрикивала». Так вот, я за нашим режиссером с детства наблюдала — и как она училась в Новосибирском театральном училище, и как вела молодежную студию при нашем Народном театре. Вообще, с режиссерами всегда было легче, чем с помещением. Вот где приходилось слезы проливать, прежде чем мы в нынешнем нашем доме осели. Наш театр одно время даже на первом этаже жилого дома располагался, и кабинет мой директорский был на кухне. Я плакала на заседаниях исполкома и говорила чиновникам: у вас сердца нет! Мы упустили уже три поколения детей! Ну почему мы не можем в своем городе детям театр хороший построить?! Слезы у меня лились ручьем, так обо мне в городе и говорили: «Выплакала себе театр». Иногда меня мучили сомнения: в городе нет денег, а я их на театр выпрашиваю! Но ведь, с другой стороны, можно наесться колбасы, наварить мыла — а театр-то останется навечно! Отсомневаюсь и дальше иду. Я сама ездила в Абакан за мрамором и досками. В Смоленск — за аппаратурой. Я на этом потеряла семью (детей пришлось воспитывать одной, без мужа) и заработала себе тринадцать узлов на щитовидке — это все мои стрессы. Зато теперь у нас есть это здание — моя гордость! В горкоме я действовала дипломатично и деликатно и добилась, чтобы построено оно было на главной городской магистрали, ни в коем случае не на окраине. Когда выбрали этот сквер, срубили для здания театра всего четырнадцать деревьев. Посадили дубы и елочки. Видите, какая красота у нас?

— Правда, красиво. Александра Дмитриевна, а как насчет красоты человеческих отношений? Театр ведь совершенно особенное место, и актеры, «птицы небесные», как называл их Александр Николаевич Островский, скучать, наверное, не дают, и кроме творческого сияния, наверное, присутствуют и всякие иные «излучения»… Колоссальное сосредоточение воль, сшибка амбиций, надежд, самолюбий… Как вам удается управляться с этим особенным душевным богатством, с этой совершенно определенной территорией, на которой нормальный человек ничего не сообразит и, пожалуй, сойдет с ума?

— У меня правило: с актерами я никогда не ругаюсь. Это они меня критикуют всегда. А я все способна прощать артистам, даже тем, у кого плохой характер. Они мне, не стесняясь, говорят, что они думают о моей работе. Я все выслушиваю. И стараюсь действовать в интересах театра. Часто объявляем конкурсы в театре. За два года до пушкинского юбилея я поняла: нет, мне это двухсотлетие никак не обойти! Я вышла на совещание учителей со своим предложением о пушкинском фестивале — он прошел у нас во всех школах города, а потом отобрали лучшее и показали в нашем театре. Часто объявляю в театре конкурс «На лучшую самостоятельную работу». Вот Женя Казаков «Графа Нулина» показал, я была просто потрясена! Для меня Женя стал другим, я вдруг подумала: как мал наш театр для него! Как мелок!.. Или Таня Угрюмова в пушкинской композиции «Итак, она звалась Татьяна» — с какой замечательной стороны раскрылась!

— То есть все в вашем доме складывается замечательно, и никаких проблем?

— Как это никаких проблем? Я совершенно не удовлетворена работой театра! Я, например, очень скучаю по куклам. Я ведь в свое время училась у лучших наших кукольников — С.Образцова, Б.Сударушкина, в Москве по четыре месяца в году проводила, самообразовывалась. Мне надо было, чтоб у меня все лучше всех было. И что же? Наши нынешние режиссеры больше тяготеют к драматическим постановкам, Романа Виндермана зовем — он не идет ставить к нам. А наши кукольники такие чудные, у нас такой хороший «кукольный» потенциал!..

— Кроме спектаклей существуют ли у вас какие-либо другие формы общения?

— Вот недавно провели конференцию для родителей «Как развить творческое воображение у детей». Как лектор общества «Знание», я прочла немереное количество лекций в своем городе. На темы «Театр и семья», «Театр и общество». Вообще, театр забирает лично у меня всю жизнь. Я не делю существование в нем на творческое время и нетворческое. Конечно же, хозяйствовать трудно, и хочется лишний раз посидеть на репетициях, на которые часто совсем не остается времени. Прихожу в театр в восемь, ухожу в одиннадцать. Я живу с таким ощущением, что, если я выхожу из театра — пусть на совещание, я должна немедленно туда перезвонить: как дела?

Июль 2000 г.