Г.Соколова. «Черствые именины». Такой театр (в помещении театра «Особняк»).
Режиссер Наталья Пивоварова, художник Борис Петрушанский.

«Эфес Пилснер. Удовольствие того стоит», — проникновенно сообщает актер Александр Баргман своим хорошо поставленным голосом, и публика, радостно откликаясь на знакомый слоган из уст любимого артиста, стонет от восторга и разражается аплодисментами. Так. Стоп. Все сначала.

Удовольствие, полученное от похода в театр «Особняк» на новый спектакль «Черствые именины», того стоит. Сомнительная с точки зрения стилистики, фраза эта, тем не менее, отражает переживаемые тобой эмоции. «Удовольствие» — это слово здесь как нельзя кстати. («Пиво Невское всегда кстати», — проникновенно сообщает актер Баргман. Публика… стонет.) Правда, удовольствие скорее как от хорошего вина или коктейля, нежели от пива (разнообразнее, приятнее, и послевкусие длится дольше). Но пьянеешь быстро. Впрочем, это как на кого влияет сногсшибательный напиток, состоящий из двух замечательных актерских работ, замешанных на легкой, кажется, что импровизационной игре, шутках, «свойственных театру», с добавлением корицы, перечной мяты и нескольких капель любовной истории. В любом случае, попробовать стоит. Ведь всё когда-то в первый раз.

Когда-то однокурсники Александр Баргман и Ирина Полянская в первый раз выходили на учебную площадку, играли этюды на тему: я в предлагаемых обстоятельствах. Прошли годы. Мастерства прибавилось. Обстоятельства не изменились: чужая квартира, похмельный синдром, пробираешься на цыпочках, тебе холодно, звонит телефон. Стоп. Еще раз. Как учили. Рука — дрожит. Голова — появляется. Пошел. Идешь. Можно нагло, можно не нагло, можно сыграть, а можно С-Ы-Ы-Г-Р-А-Т-Ь! До абсурда, до гротеска. Один раз, второй, третий. Да, когда сегодня ты Гамлет, завтра Гришка Самозванец, а послезавтра — Несчастливцев, и так — все десять лет, всерьез прожить (поставить, сыграть) отечественную бытовую мелодраму госпожи Соколовой, в которой твоего героя зовут Витя, а родом он — из Хабаровска (и не просто Хабаровска, а Х-Х-Абаровска), — тяжело, почти невыносимо. Все заранее известно: чужой балкон, утро после праздника, хозяйка квартиры — одинокая, образованная, конечно, миловидная женщина, и в тебе постепенно просыпается нерастраченный потенциал героя-любовника, а в ней освобождается лирическая героиня. Слезный финал: вечер при свечах (прогулка по Москве, ночь в Петербурге, прогулка по ночной Москве в Петербурге).

А.Баргман (Витя), И.Полянская (Надя).
Фото Д.Конрада

Но, естественно, никто всерьез играть эту историю здесь не собирается. Кажется, эти два актера, известные в нашем городе своим остроумием и тяготением к капустному жанру, способны держать внимание зрителей не один час, представляя перед публикой ряд вариаций на тему «Как это в театре на самом деле». Репетиция, одним словом. Изнанка театра, так сказать. Тема благодатная, театральная публика знает толк в подобных «штучках». Тем более, когда можно откровенно перекинуться словцом или шуткой с Ирой, пожать руку Саше. Все свои, чего уж там… Ну кто не знает Александра Баргмана?! Кто не знает, тому Ирина Полянская прямо со сцены, просматривая текст роли, расскажет — и про роли (великие), и про премии (государственные), и про оценки по сцендвижению (отличные). Да и Александр Баргман в долгу не останется, так и скажет, дожевывая свой выстраданный актерский полдник: «Ирина Полянская — бриллиант, требующий огранки, как было написано в одной статье». Это могло остаться хорошим капустником, так и не превратившись в спектакль, если бы не… Фокус в том, что за время спектакля эта сниженная до предела самими актерами, сыгранная с использованием всех известных банальнейших приемов история мужчины и женщины, встретившихся наутро после праздника, — ситуация, где, кажется, некуда клейма со словом «штамп» поставить, все-таки «выстреливает» в нужный час и нужный момент. Собирается из осколков, рассыпанных актерами в процессе игры, проб, сцен и разговоров «за жизнь». Пусть, пусть мы это видели тысячу раз в кино: звучит французская мелодия, он и она — с идиотским выражением счастья на лице. Пусть Баргман, покачиваясь из сторону в сторону, сквозь застывшую гримасу восторга, скрежещет: «Все, я не могу больше это играть», но… Горло у зрителя перехватывает, слеза некрасиво виснет на кончике носа.

Исходное предлагаемое обстоятельство, ранее не обозначенное, но ключевое: спектакль «Черствые именины» — режиссерский дебют Натальи Пивоваровой (экс-«Колибри», ныне — «Соус»). Мы не знаем, как учат режиссуре в Академии культуры. Поэтому про школу писать не будем. Лучше напишем про режиссуру, которая, безусловно, в спектакле присутствует. Несмотря на свою легкую интонацию, спектакль представляет собой интересный пример взаимоотношений актера с ролью. Вначале перед нами — только актеры. В финале — уже почти только персонажи. Большая часть кайфа от спектакля — в постоянном ощущении «двойного дна» всего, что происходит на сцене, — и за оценкой ситуации персонажем следует оценка актером действий своего персонажа и своих действий.

История, начинавшаяся как фарс, заканчивается как лирическая драма. Конечно, во многом благодаря удивительной Ирине Полянской. Ее «надломленная Надя» обнаруживает в актрисе неисчерпаемые запасы лирики и нежности. Пусть на ней всегда будет огромная черная шляпа, больше похожая на плюшевую подушку, пусть она как можно дольше водит телефонной трубкой по своей тоненькой фигурке, вопрошая с подачи своего темпераментного партнера: «Кому все ЭТО нужно?», и выносит зрителям свой именинный, совсем не черствый пирог — мы съедим и его. И вообще, Ирина Полянская — «бриллиант», как и было сказано.

А Баргман… Что про него?..

Февраль 2001 г.