И. Пономаренко. «Страсти по Каштанке». Театр «Зазеркалье».
Автор идеи и режиссер-постановщик Александр Петров, художник Владимир Фирер

СТРАСТЬ ПЕРВАЯ: БЕЗДОМНЫЕ СОБАКИ И РУССКИЕ ЖЕНЩИНЫ

Рассказ Антона Павловича Чехова «Каштанка» известен всем с детства. Парадоксальная история, в которой соединены фантастическая удача (подобно Золушке, попавшей на бал, бездомная собака становится артисткой, цирковой звездой) с легендарной верностью сердца (Каштанка возвращается к старым хозяевам), — история о собачьей преданности и загадочной русской душе не перестанет волновать взрослых. Драматург Е. Фридман написал либретто по рассказу Чехова, И. Пономаренко — музыку к спектаклю, А. Петров объединил всех идеей любви к бездомным собакам и русским женщинам (именно эти слова предполагалось предпослать к спектаклю в качестве посвящения).

Обращаясь к детской аудитории, Петров интерпретирует историю о Каштанке как историю игры в «Каштанку». Игры прежде всего для артистов театра «Зазеркалье» и музыкантов «Терем-квартета». Представление под аккомпанемент русских музыкальных инструментов (здесь «Терем» выступил в своем обычном амплуа) держится на метаморфозах и лицедействе.

Музыканты «Терема» с легкостью становятся героями сюжета: городовыми, шарманщиками, прохожими; артисты «Зазеркалья» — то бездомными собаками, то цирковыми артистами.

Заявляя спектакль как «городскую мистерию в 2-х действиях», его авторы акцентируют внимание на петербургской обстановке сюжета. Первое действие происходит на улицах города, и сам город становится значимым элементом происходящего: бесконечными трансформациями своего пространства «ведет» героиню по перипетиям судьбы. Трансформации пространства особенно рельефны благодаря лаконичному художественному решению: туман, снег, луна и большое белое полотно, которое становится то сугробами, то архитектурными строениями, — как белые призраки среди черной пустоты.

Особенно выразительны здесь элементы городского пейзажа: их изображают Ю. Давиденко, Е. Терновая, А. Матвеев, В. Гордиенко — по сюжету это бездомные псы Батый, Боня, Лысуха и Блохастый. Это не случайно: и псы, и скульптуры — суть разные проявления городской материальности, ее неотъемлемые приметы.

Пространство первого действия, с его мягкими линиями, плавно перетекающими одна в другую формами, кажется огромным, аморфным, бесконечным.

Комната у месье Жоржа (В. Гордиенко, в первом действии — бездомный пес Блохастый), куда попадает Каштанка, помимо определенного предметного мира наполняет спектакль яркими красками: это цирковые аксессуары — кольца, шары, клоунские воротнички и носы.

Во втором действии лицедейство набирает обороты.

Теперь уже квартет появляется на сцене в костюмах бездомных псов, между делом принимая скульптурные позы, а артисты театра «Зазеркалье» с упоением предаются цирковым экспериментам. Ю. Давиденко (в первом действии) с ловкостью исполняет цирковой трюк, сопровождая его веселыми куплетами. Публике приходилось только сожалеть, что серый гусь Иван Иванович должен исчезнуть из сюжета (его роль Давиденко исполняет во втором действии). Виртуозные па Е. Терновой — во втором действии играющей роль свиньи Хавроньи Ивановны (в первом действии бездомная собака Лысуха) исполнялись с такой феерической эмоциональностью, что составили, кажется, цирковую кульминацию спектакля. Сцена превращается в многоцветную арену: Е. Попель (исполнительница роли Каштанки) проделывает акробатический этюд, — героиня переживает звездный миг своей судьбы. Среди красочности второго действия спектакля появляются два эпизода сна Каштанки: они возвращают пространство Петербурга, пока, наконец, не завершается круг собачьей жизни: снова туман, снег, тоска. Каштанка воет на луну. Русская сказка про Золушку заканчивается сладким чувством утраты иллюзий. Чаще всего так бывает именно в Петербурге.

СТРАСТЬ ВТОРАЯ: ТЕРЕМ-КВАРТЕТ.

Между тем, в Петербурге, на улице Рубинштейна 22 и 23 мая царил ажиотаж.

Поклонники «Терем-квартета» собрались здесь, готовые восторженно аплодировать, подпевать и пританцовывать под аккомпанемент популярного ансамбля.

Надо отдать должное автору музыки И. Пономаренко: легкие мелодии, известные мотивы стилистически совпадали с обычным репертуаром коллектива и одновременно служили прекрасным фоном для происходящих на сцене событий.

Две известные темы из оперы Чайковского «Пиковая дама» (песенка Графини и вступление к 6-й картине) сопровождали один из лирических эпизодов сюжета  — встречу Каштанки с Фердинандом, — напоминая при этом о призрачности и фатальности возвышенных чувств в Петербурге. Общая праздничная обстановка спектакля сложилась, безусловно, благодаря «Терему».

Новая петербургская версия «Каштанки» прозвучала как городской шлягер, с печальным и просветленным финалом.

И если предположить, что «Терем-квартет» выступил в роли сказочного Принца, а театр «Зазеркалье» в роли Золушки, то все вместе попали на замечательный праздник, наполненный капустническим задором, радостью от которого каждый из зрителей мог поделиться, выйдя из театра, с каждой бездомной собакой.

СТРАСТЬ ТРЕТЬЯ, И ПОСЛЕДНЯЯ: АНТОН ПАВЛОВИЧ ЧЕХОВ.

Появление в репертуаре театра «Зазеркалье» спектакля, основанного на произведении классической русской литературы, конечно же, привлекательно для детей и их родителей. Известная как трогательная и поучительная история о Каштанке могла бы запомниться юным зрителям как поучительная и трогательная на всю жизнь.

Перемещая акценты с чеховского сюжета на способ его интерпретации, новая история о Каштанке трактуется как театральное шоу с участием «Терем-квартета», что, вероятно, повышает рейтинг популярности Чехова в современном Петербурге.

Остается только надеяться, что это положительно скажется на судьбе бездомных собак, а в будущем, когда «Страсти по Каштанке» улягутся и современные дети перестанут быть детьми, — и на судьбах русских женщин. Чехов, все-таки любил и тех и других.

Май 1998 г.