Здание «САМАРТА» как будто изрешечено пулями: крошечные темные дырки, расположенные на одинаковом расстоянии друг от друга, «дырявят» стены бывшего кинотеатра, когда-то отданного в распоряжение ТЮЗа. Автор проекта художник Ю. Хариков действительно «расстрелял» прошлое помещение с «клубной» сценой и минимальными постановочными возможностями.

Идея родилась два года назад, когда, по приглашению директора Сергея Соколова (человека совершенно неуемного, со странным самозабвением «реконструирующего» всю привычную жизнь своего театра — от названия до здания) консультантом художественной программы «САМАРТА» стал Адольф Шапиро. Собственно, этим троим — Харикову, Шапиро и Соколову (последовательность фамилий могу перепутать) — и принадлежит честь перестройки детского театра в одном отдельно взятом городе. Все трое при этом называют еще председателя Комитета по культуре Светлану Петровну Хумарьян, без помощи которой не было бы сделано ничего. Самарская театральная жизнь вообще на удивление поддержана властями. Я видела выступление Хумарьян на телемарафоне — в тот момент, когда всей губернией собирали деньги на проект «САМАРТА». С замечательно мягкой, интеллигентной интонацией она говорила о «мифе нынешнего спонсорства»: его размеры сильно преувеличены, а интенсивность народных поклонов за минимальную финансовую помощь явно превышает суммы реальных вкладов (назывались цифры). А истинные меценаты должны бы за честь почитать видеть свои фамилии рядом с искусством… В дореволюционной Самаре эти традиции были действительно сильны, есть с чем сравнивать.

Перестройка зала «САМАРТА» стоила 3 200 000 000 рублей.

Ой, Самара-городок!

Старый зал полностью снесли, а уже через восемь месяцев, весной 1997 года открыли новый. Кажется, впервые именно в «САМАРТЕ» я порадовалась тому, что стоит без дела наша оборонная (и в частности авиационная) промышленность. Думаю, этому порадовался бы каждый, увидев разборные металлические конструкции-модули, из которых монтируются зал и сцена: чистота, точность и я бы сказала красота их исполнения (а также дешевизна, не снившаяся «импортным» заказчикам) выдают лишь тоску российских умельцев по настоящему делу… Делали военные самолеты —что стоит изготовить модули!..

Теперь, пройдя через допотопное фойе, вы попадаете в зал, конструкцию которого нельзя предугадать и вычислить: каждый раз для следующего спектакля она моделируется заново. Аналогов в России нет.

Здесь можно организовать сцену-арену, разместить зрителей на мягких подушках в центре, а все действие пустить по окружности. Такой спектакль уже есть, «Колобок, колобок…», поставленный Георгием Цхвиравой и Юрием Гальпериным. Зрители словно утопают в мягкой квашне с тестом, задрав головы, видят звездное небо, а на разновысоких площадках в самых неожиданных местах возникают люди и звери…

Здесь ничего не стоит выстроить классическую сцену-коробку, повесить занавес и организовать амфитеатр.

На «Бумбараше» А. Шапиро, которым открылся новый театр, зрители сидят вдоль длинных помостов. Они делят зал на квадраты и похожи на японскую «дорогу цветов». Огромные зеркала визави расширяют пространство и делают его празднично-декоративным. Этот «Бумбараш» вообще не столько «исторический роман» и даже не столько миф, сколько праздник театра, праздник постановочных возможностей нового пространства, которое Шапиро и Хариков азартно и мастерски «прощупывают». И нашу зрительскую фантазию будоражит не известный сюжет, а полное ощущение непредсказуемости каждого следующего эпизода. В этом смысле мы уподоблены Бумбарашу, не знающему, что ждет его через минуту…

…Стремительно раздернулась одна черная занавеска — во всю боковую стену — и на высокой галерее выстроились белые (действительно, белые: в белых формах). Раздернулась другая, белая — а за ней красные (действительно, красные: и галифе, и гимнастерки сшиты из красного бархата и шелка). А посередине — бандиты, «пестрые» (действительно, пестрые…). Действие идет синхронно и симультанно: одновременно в разных частях зала, на помостах, вверху, сбоку живет этот рискованно цветной мир, напоминающий о локальных красках Петрова-Водкина и дающий нашему нынешнему восприятию «Бумбараша» иную интонацию. Шапиро и Хариков играют на конфликтности «цветовых сочетаний»: красное, белое, желтое… Цвета, разведенные когда-то по идеологическим полюсам. Палитра жизни, оскудненная революцией. История просто человека (костюм Бумбараша как будто лишен цвета вообще), пытающегося уцелеть в вихре этой почти природной войны.

Стены зала пробиты сотнями дырок (может быть, от пуль, летевших в Бумбараша?..). В каждое отверстие можно ввинтить крепление каната и протянуть его в любую точку зала. Можно «перетянуть» зал в любом направлении, повесить десятки занавесов и увеличить зеркало сцены в несколько раз. Можно летать вдоль и поперек, сужать и расширять пространство. Это что-то фантастическое, от чего должны кружиться головы художников и режиссеров, от чего заражается детская фантазия и от чего может сойти с ума приехавший критик…

И театральное содержание «Бумбараша» — не только и не собственно в спектакле, а именно в этих почти мистических конструктивных возможностях нового Театра. И если вынуть спектакль из помещения «САМАРТА» и показать отдельно — «Бумбараш» останется спектаклем без этого «сверх», «помимо» и «вдруг»…

Нынешней весной Г. Цхвирава выпустил здесь «Синее чудовище» (говорят, зеркало сцены — 40 метров…), а А. Шапиро собирается поставить «Капитанскую дочку». Летом 1998-го произойдет перестройка допотопного фойе. Губернатор уже выделил на это необходимую сумму, а оборонная промышленность, думаю, поможет…

Ой, Самара-городок!