С. Мрожек. «Эмигранты». СПГАТИ. Мастерская Г. Тростянецкого.
Режиссер Игорь Селин

Ровно посередине ступеней проведена линия белым мелом. Она отделяет зрителей от актеров. Актеры играют на маленькой площадке (примерно, три на три метра) — это последний лестничный пролет. Зрители сидят прямо на ступенях (правда, кое-где есть несколько стульев), прижавшись к стенке, потому что героям спектакля часто не хватает места, и они вырываются на лестницу. Они то поднимаются, то спускаются. Весь спектакль движется сверху вниз и снизу вверх. Пространство здесь не горизонтальное, а вертикальное.

Театральный зритель уже привык к малым сценам, но пространство, в котором существуют герои спектакля «Эмигранты», необыкновенное, хотя все предельно просто — лестница, и ничего особенного. Но создается атмосфера. Холодные каменные ступени. Множество лестничных пролетов сверху. Голая тусклая электрическая лампочка.

Режиссер И. Селин еще учится в Театральной Академии на курсе Г. Тростянецкого, но о нем уже много говорят в связи с его постановкой на малой сцене Александрийского театра пьесы О. Богаева «Русская народная почта». Его спектакль «Эмигранты» поставлен по пьесе С. Мрожека. Работая с таким материалом, режиссер пытается уйти от психологического театра, строит спектакль, желая выдержать философскую объемность пьесы.

На сцене сталкиваются не две человеческие судьбы (у героев нет прошлого и будущего, нет даже имен, только две буквы: АА и ХХ, их жизнь вообще не имеет значения). Происходит борьба мыслей. Идея АА (актер А. Ронис) — это стремление к свободе мысли, освобождение. Идея ХХ (актер Д. Кириллов) — это служение и подчинение всему (власти, деньгам, судьбе и даже собственным мечтам).

Спектакль состоит из отдельных эпизодов, в каждом из них происходит столкновение идей. Вроде затихший костер распри разгорается все с большей силой, и два героя уже кричат, с пеной у рта доказывая свою правоту, их подхлестывает быстрая музыка… но на самом пике противоречий страсти стихают, чтобы через несколько минут разгореться с новой силой.

Сцена, которая производит самое сильное впечатление в спектакле: ХХ внизу на маленькой площадке, сидя на коленях, собирает деньги, разбросанные по полу. А выше, в пролете второго этажа, натянута железная сетка, на которой, прямо над ХХ, прыгает и кричит о рабстве АА. Одна идея вознеслась над другой, пытается растоптать ее. Но финал спектакля — почти трагедия, все споры ни к чему не привели, обе идеи уничтожены. ХХ рвет деньги и перестает быть идеальным рабом. АА рвет свой труд. Кому нужна совершенная свобода, и к чему она приводит?.. Любая теория, идея всегда надумана, неосуществима. Мысли — это железные гвозди, вогнанные в ум, от которых всегда возникает желание избавиться.

Финал не похож на весь будто пульсирующий спектакль. Ворох разорванной бумаги, мягкая музыка, сверху сыплется белое конфетти. В разных позах, как на фотографии, появляются и исчезают в свете раскачивающейся электрической лампочки: АА, ХХ, кукла, зонтик и чемодан. Потом темнота и тишина…