Одна из многочисленных выставок, что создают сотрудники Петербургской Театральной библиотеки, называется так: «Авторы этих книг — наши читатели». Дарственные надписи актеров, режиссеров, драматургов, художников, критиков, историков, то есть практиков и исследователей театра, на удивление однообразны. Их суть такова: «Родной, любимой Театральной библиотеке. Без нее и ее прекрасных сотрудников не было бы этой книги». Можно добавить: не было бы этого спектакля, этой актерской работы, этой сценографии и т. д. Тут нет преувеличения, напротив: искренние слова благодарности не могут выразить сполна чувств, сложившихся в совместной работе и дружеском общении.

В этом учреждении культуры тепло, заведомо уважительно, благожелательно-расположенно встречают всех. Вас понимают и вам готовы помочь. Именно здесь любезная внимательность, приветливая улыбка в сочетании с высокой профессиональной компетентностью выдают свою чисто петербургскую природу. Сравнительно недавно «петербургский стиль» еще был присущ сотрудникам Публичной библиотеки и Библиотеки Академии наук, был непременен для многих культурных центров города. Ныне он сохранился только здесь. Говорю так со скорбью и гордостью одновременно. Кстати сказать, и читателя это ко многому обязывает. Вольно или невольно он входит в эту атмосферу, подчиняется этому тону, старается им соответствовать. А уж коли не почувствует, не «впишется» — что ж, пенять следует только на себя. С ним будут всегда корректны, но «своим» он не станет. А это дорогого стоит: стать здесь, в Петербургской Театральной библиотеке — своим.

Но обратимся к истокам. Датой рождения библиотеки придворного театра, как поначалу она называлась, считается 30 августа (ст. ст.) 1756 года — тогда был обнародован специальный Указ императрицы Елизаветы Петровны. Только в 1832 году библиотека обрела первое постоянное пристанище в торжественно открытом здании Александринского театра. Ее фонды составлял тогда репертуар русского театра, начиная с рукописных пьес труппы Федора Волкова. Они сохранились и сейчас.

В 1889 году по распоряжению Дирекции Императорских театров были оборудованы специальные помещения на Театральной улице (улица Зодчего Росси, д.2), где библиотека пребывает ныне (хочется добавить: и вовеки). За прошедшие сто с лишним лет площадь библиотеки несколько расширилась, но изначально существуют три зала со встроенными двухъярусными дубовыми шкафами, ведущими наверх винтовыми чугунными лестницами и чугунными перилами с прихотливым рисунком. Они украшены бронзовыми изображениями лиры, увитой лавровым венком. Этот знак украшал и форму воспитанников Театрального училища, расположенного рядом (теперь — Академия русского балета имени А. Я. Вагановой): на куртках мальчиков блестели посеребреные пуговицы с таким же изображением.

Старые библиотечные залы хранят много тайн. Старинные фолианты с золотым тиснением на переплетах, воспоминания и дневники, цензорские, суфлерские, режиссерские (часто рукописные) экземпляры пьес с соответствующими пометками, театральные эскизы, портреты… Много великих и незаметных тружеников театра прикасалось к этим страницам. И когда случайно оказываешься в пустом зале Русской или Французской драмы, смотришь на стоящие за стеклами книги, кажется, — там, между ними, идет своя жизнь, бесконечные разговоры и споры, перекличка эпох на всех языках.

И в самом деле, библиотека хранит:

— рукописный репертуарный и цензурный фонд российского театра сер. ХVIII— нач. ХХ вв. (в т. ч. рукописи А. Чехова, Л. Толстого, А. Островского, А. Грибоедова и др.);

— рукописный цензурный фонд драматургии на языках народов Российской империи 1865–1917 г.;

— собрание французской драматургии ХVI—ХVIII вв. из коллекции князя А. Я. Лобанова-Ростовского;

— репертуар петербургской казенной французской труппы ХIХ в.;

— репертуар петербургской казенной немецкой труппы ХIХ в.;

— фонд «Эпистолярия» (письма выдающихся деятелей театра: Ф. Шаляпина, А. Островского, М. Щепкина, Л. Толстого, В. Комиссаржевской и др.);

— личные архивы известных мастеров российской сцены (М. Савиной, М. Фокина и др.).

В художественно-постановочном отделе библиотеки (основу которого составила Монтировочная библиотека Императорских театров) собраны подлинные эскизы костюмов и декораций П. Гонзаго, Л. Бакста, Ж. Берена, К. Коровина, А. Головина, семьи Боке, А. Бенуа, Б. Анисфельда и др.

«Фонд драматической цензуры, поступивший в 1918 г., является единственным в России по своей полноте собранием отечественной драматургии с 1865 по 1917 гг." (Р. А. Михалева. Проблемы сохранения театрального наследия. — Записки Санкт-Петербургской Театральной библиотеки. Вып.1. Гиперион. 1997. С.5—6).

Одним словом, здесь, в библиотечных шкафах, в книжных хранилищах наша история, наша культура, наше прошлое и будущее.

А сегодня… Сегодня многое вызывает одновременно восхищение и тревогу. Проблем, естественно, хватает.

Как в любой библиотеке, здесь есть работа видимая и не видимая читателю. Сначала книга поступает в отдел комплектования и обработки книжных фондов. Его возглавляет Любовь Георгиевна Перфирьева. Она в библиотеке уже тридцать два года. В крошечной комнате ютятся десять человек: есть только узкий проход между столами, умещенными с завидным искусством расстановки. Здесь решают, какие книги нужны библиотеке, что необходимо купить, какие периодические издания выписать. Здесь идет обработка новых поступлений и параллельно по новой системе ББК (библиографическая библиотечная научная классификация) перешифровывается весь старый фонд. Появление компьютеров в корне изменило работу. Их пришлось осваивать и немолодым людям, никогда не имевшим дела ни с какой техникой: она вызывала испуг, а то и ужас. Теперь все сотрудники прекрасно управляются с компьютерами и недоумевают, как могли прежде обходиться без них. Компьютер дал другой темп обработки книг, иной уровень. Рабочие таблицы систематического научного каталога сделаны на основе таблиц Публичной библиотеки по литературоведению и, не нарушая их структуры, переработаны применительно к театру. Примерно через год должны быть результаты. За секунду на экране компьютера мы сможем получить сведения о любой пьесе, инсценировке, сценарии, либретто, о детской пьесе или одноактовке… Представьте, сколько карточек писали прежде от руки на одну пьесу: автор, название, в генеральный каталог, в каталог драматических произведений и т. д. Новой компьютерной унификацией с энтузиазмом занимается Галина Александровна Голдобина: она разрабатывает ее, совершенствует, вводит.

Из отдела комплектования и обработки книга поступает в справочно-библиографический отдел. Им заведует Нина Петровна Буданова. Она жучит и школит своих сотрудниц, превращая их в классных профессионалов. А сама, кажется, знает все. Здесь ведется аналитическая роспись источников для разнообразных картотек, эту информацию вводят в компьютеры: каждое имя, название, дату, место премьеры, историю постановок, иконографический материал… Сюда приходят письменные заявки от специалистов и организаций, российских и иностранных. То могут быть заявки на книги по какой-то теме, иллюстрации к спектаклю или юбилею, к постановке какой-то исторической пьесы. Тогда важно знать эпоху, быт, моду, утварь, оружие, манеры и прочее… Чтобы создатели спектакля почувствовали эту эпоху, уловили ее особенности, сотрудники библиотеки, глянув в свои каталоги, могут предоставить почти все: самые редкие книги и рисунки, самые драгоценные альбомы, благодаря которым свидетельства времени становятся зримыми. Не случайно Г. А. Товстоногов назвал Театральную библиотеку «цехом театра», то есть безусловным участником создания спектакля.

За тематические подборы, порой весьма обширные и трудоемкие, с петербургских специалистов и театров денег не берут…

Вообще молодые библиотекари с институтской скамьи получают здесь и блестящую профессиональную выучку, и школу этики. Перед приемом на работу будущих сотрудников спрашивают: ходят ли они в театры, что смотрят, что любят… Здесь работают в тесном контакте с людьми театра, потому приучают знать своих читателей, обращаться к ним по имени и отчеству, не «пялиться» на знаменитостей, не болтать, не сплетничать. К примеру, актер работает над ролью, приходит к библиографу за справкой, помощью, советом, вместе с ним ищет материал, а потом по каким-то причинам то ли не получил эту роль, то ли не одолел. Естественно, ему нежелательны, да и неприятны возможные разговоры. Так вот, из стен Театральной библиотеки такие «разговоры» не выходят никогда. А у читателя тем самым устанавливается личный творческий контакт с библиографом, и в следующий раз, по другому поводу, он обратится именно к нему. Такие контакты полезны и читателям и библиотеке, поскольку последней движет любовь к делу, желание предельно помочь.

Прежде, когда библиотека была строго специальной, камерной, даже элитарной, существовали лишь профессиональные интересы ее читателей. Теперь она и специальная, и публичная одновременно, потому что «закрытость» не заложена в ее Уставе. Здесь обязаны обслуживать всех, независимо от профессиональной принадлежности, но ни вместительность, ни фонды на то не рассчитаны. Все чаще в читальный зал, где всего 30 мест, не могут попасть специалисты, ученые, артисты: зал забит студентами, старшеклассниками, лицеистами. Последним это выгодно: здесь уникальное собрание, книги выдают сразу и бесплатно. Интересуют их в основном прикладные искусства: бисер, вышивки, моды, прически. Часто после них от старинной японской живописи на рисовой бумаге не остается почти ничего…

С приходом «массовости» неизбежно уходит, растворяется индивидуальность, которую сотрудники библиотеки каким-то чудом все же умудряются сохранять. Хотя им самим приходится заметно труднее. (Кстати, средняя ставка в Театральной библиотеке — 324 р.).

Было время, когда библиотекари делали выставки «для себя». Например того, что читатели забывали в книгах. Анализы мочи, презервативы, прочие «неожиданности» и вернуть-то было неловко. Письма, записки, фотографии, конечно, возвращали: звонили, разыскивали. Или выставки читательских требований на книги. Что тут только не встречалось, записанное студентами Театрального института «на слух»… Вот классика: Д. К. Мирон. Пока-чиво. (Речь идет о «Декамероне» Боккаччо.) Или: Шекспир. Оптимистическая трагедия. (Вероятно, слово «трагедия» навела на мысль о возможном авторе.) Или: Варвара Хахавека. (Подразумевались «Варвары ХХ века».) Или: Петр Дамский. Похвала глупости. (Автора, как известно, звали Эразм Роттердамский.) И еще: Эдмон Р. Пьесы. (Нужно быть очень опытным театральным библиотекарем, чтобы понять: имя автора — Эдмон, а фамилия — Ростан.) Список, к сожалению, можно длить долго.

Рахиль Александровна Кане заведует отделом обслуживания читателей. В ее ведении читальный зал, общий и персональный абонементы. Первое впечатление от Театральной библиотеки: Николай Константинович Симонов, который стал в очередь за студентами, и от того, что все бросились сразу его обслуживать, явно чувствовал себя неловко. Самыми читающими ей помнятся студенты З. Я. Корогодского: Ю. Каморный, А. Хочинский, Г. Тараторкин, Н. Буров, Н. Лавров, В. Гальперин… Одни красавцы…

Рахиль Александровна, как и Нина Петровна, как и все сотрудники библиотеки, как и большинство «коренных» читателей, считает, что доступ в библиотеку необходимо ограничить, поток посетителей сократить, пока ее фонды, не рассчитанные на массовость, еще живы.

Марина Игоревна Цаповецкая заведует отделом рукописей, редких книг и художественно-постановочных материалов, составляющих около 45 процентов всего фонда. В нем книги ХVI и ХVII вв, рукописи 1756 г из сундуков русских актеров. Они выдаются только специалистам. В этом отделе ведется разнообразная деятельность. Научно-производственная: хранение, обработка, приобретение, выдача. Фондово-закупочная. Совсем недавно у театрального художника И. А. Топорниной, живущей в Доме ветеранов сцены, купили материалы о В. Ф. Комиссаржевской, которые она собирала всю жизнь: книги, статьи, картотеку, 350 фотографий… Куплен архив режиссера Н. Н. Кошеверовой, в частности 49 писем Н. Р. Эрдмана, Н. П. Акимова, Ф. Г. Раневской; неопубликованная рукопись А. А. Гозенпуда о М. С. Щепкине; архив В. В. Ускова — переписка с женой. Получен в подарок архив М. И. Тишкевич: она была директором и фактическим спасителем Театральной библиотеки в годы войны. Всего не перечесть.

Здесь стремятся как можно больше материалов и документов сохранить для будущих исследователей театра. Здесь делают обзоры новых архивных поступлений для своих сотрудников и коллег из других библиотек. Студентам театроведческого факультета читают лекции: знакомят с фондами библиотеки. Будущих театральных художников (курс Э. С. Кочергина в Академии художеств) знакомят с эскизами декораций и костюмов, начиная с Гонзаго, с живописными раритетами фонда. Впрочем, здесь почти все — раритеты. Здесь много сотрудничают с реставраторами, закрепляют карандашные пометки, регулярно обследуют фонды: не заболела ли книга…

В рукописном отделе служит Павел Вячеславович Дмитриев. Он окончил Консерваторию и по образованию — режиссер музыкального театра. Но по склонности — литератор, редактор, исследователь. Он аспирант Института истории искусств, автор больше двадцати публикаций о М. А. Кузмине, о театре 1920-х годов. Потому не случайно, что именно он в качестве редактора возглавил издательскую деятельность, которую стремительно и успешно развивают сейчас сотрудники библиотеки. Уже изданы: буклет «Санкт-Петербургская Театральная библиотека». 1996; сборник «Записки Санкт-Петербургской Театральной библиотеки». Вып.1. 1997, куда вошли сообщения, обзоры, публикации, библиография — статьи сотрудников библиотеки; библиографический указатель «Г. А. Товстоногов. Жизнь и творчество». 1998 — бесценный труд, под новым углом зрения раскрывающий масштаб личности и деятельности Мастера. На выходе каталог выставки, прошедшей в Каминном зале библиотеки: «Сергей Дягилев. Русские сезоны».

Когда-то на основе фондов Театральной библиотеки издавался «Ежегодник Императорских театров», затем журнал «Бирюч Петроградских государственных театров», монографии, брошюры. Теперь библиотека возвращается к естественной для себя издательской деятельности: получив на первых порах финансовую поддержку Комитета по культуре, надеясь затем самостоятельно расширить дело. Планов, естественно, громадье. И действительно: один ослепительнее другого. Второй выпуск «Записок» станет фундаментальнее за счет привлечения в круг авторов некоторых исследователей — читателей библиотеки. В работе книга известного театрала-любителя С. Ф. Светлова «Петербургская жизнь в конце ХIХ столетия». Она содержит уникальные документы и сведения о быте Петербурга 1890-х годов. Задуманы сборники «Театральное наследие». В ближайший, посвященный первому директору библиотеки советской поры А. С. Полякову, войдет блок материалов Полякова, неопубликованные пьесы, неизвестные переводы пьес Стриндберга и Мольера, переписка деятелей искусства, обзоры фондов по кино и эстраде.

Предполагается также открыть несколько серий. «Российская драматическая библиотека» — академическое издание пьес русских драматургов, которых несправедливо принято считать драматургами «второго ряда» (А. А. Шаховской, И. А. Крылов, водевилисты и т. д.); конечно, предпочтение получат неопубликованные тексты, и непременен подробный научный комментарий; серия «Русская мемуарная библиотека»; серия «Памятники русской театральной критической мысли», а также письма, дневники, архивные материалы, театральные библиографии. Разумеется, все издания основаны на фондах Театральной библиотеки, — а их возможности практически безграничны.

Эти почти невероятные в наше время замыслы выглядят вполне убедительно, если посмотреть на уже сделанное в успешном сотрудничестве с издательством «Гиперион». За два года существования оно вошло в десятку лучших петербургских издательств, судя по его выдвижению на премию «Северная Пальмира», а главное, по тем книгам, что с удовольствием и неподдельным интересом берешь в руки.

И еще одна сторона интенсивной творческой деятельности сотрудников библиотеки — экспозиционная. Прежде выставки делались в коридорах и в читальном зале. Теперь прибавился Каминный зал, который никогда не пустует. Делают их не по обязанности, а из любви к театру, к фактам театральной культуры (историческим и сегодняшним, которые тоже станут историей), к своим читателям. Поводом может быть юбилей (театра, актера, режиссера, художника, критика, драматурга, спектакля) или память ушедших, 50-летие фильма «Золушка» и 75-летие В. И. Стржельчика, 50-летие Б. Эйфмана и выставки памяти Е. Падве, В. Особика, В. Ермолаева… В Каминном зале прошли выставка С. М. Юнович, выставка работ студентов постановочного факультета Театральной Академии. А летом 1997 года читателей, да и просто петербуржцев ждала большая неожиданность: выставка «Эта хорошая квартира», пожалуй, самая посещаемая. В ней реализована идея художника Теймураза Мурванидзе воссоздать «реальный и нереальный» мир молодости — квартиру-общежитие на улице Росси, где в разные годы жили Нуреев, Барышников, Виноградов, Панов, Брянцев, Гергиев, Мурванидзе, Максимова и Васильев, Касаткина и Василев, Далгат, Даукаев, Колобов… Не случайно замысел художника осуществила именно библиотека: ведь герои выставки — ее читатели. Планируется выставка «Театр в зеркале моды». Все это — результат чистого энтузиазма. Впрочем, главное, наверное, в том, что здесь умеют создавать, умеют радоваться созданному и создателям, их успеху — то есть поощряют творчество, провоцируют на него. Потому для Театральной библиотеки естественна практика бескорыстной помощи: тут могут предоставить площадку для выставки студенческих работ, здесь существует и разного рода концертная деятельность: актеры прокатывают свои новые программы на всегда доброжелательной публике, студенты Консерватории в последнюю пятницу месяца дают концерты камерной музыки. Вход, разумеется, свободный.

Свой путь «от сундука до Интернета» Петербургская Театральная библиотека проделала с удивительным достоинством. В ней есть недекларируемые традиции: стойкость, мужество, самоотверженная преданность любимому делу. Эти качества помогли сохранить библиотеку в годы войны и блокады: ни на один день не прекращалась работа; они помогли пережить капитальный ремонт и переезды вместе с фондами (1981–1985), когда хрупкие женщины, выстроившись «в цепочку», перенесли на своих руках тонны книг (да и сейчас тяжелый физический труд сопутствует их работе — никакой механизации нет); они помогли пережить поистине трагическую протечку летом 1988 года, в результате которой пострадал старый фонд иностранной драматургии, часть архива М. М. Фокина. Реставрация книг при помощи специалистов ведется до сих пор.

И недавно, весной 1998 года, новая катастрофа: дважды, с разрывом в три дня, было залито хранилище редких книг. Чудо спасло их, хотя повреждения велики. Если бы протечка случилась ночью или в выходной день, погибли бы безвозвратно все рукописи и эскизы. Но был конец рабочего дня, и, став очередной раз «в цепочку» под потоками воды и угрожающим обвалиться потолком, труженики библиотеки героически вынесли из хранилища 300 тысяч единиц хранения. На следующий день больно было видеть книги, висящие на веревках, лежащие и стоящие на всех столах читального зала и зала Русской драмы. Их сушили принесенными из дома фенами, проглаживали утюгами, проверяли каждую страницу. Пришедшие на помощь специалисты из других библиотек восхитились, как быстро и грамотно все было сделано.

Хранилище существует с 1924 года. Во время капитального ремонта оно было заново оборудовано, сделаны железные стеллажи, предусмотрены необходимые температурный, светоизоляционный и вентиляционный режимы. Специальная комиссия признала хранилище идеально соответствующим всем нормам. Но над хранилищем проходят водопроводные трубы и к ним подведены Академией русского балета недавно выстроенные душевые. Старые коммуникации не выдержали дополнительной нагрузки.

Дело в том, что уже второй десяток лет Театральная библиотека, как и Театральный музей, являются бессрочными арендаторами Академии русского балета в лице ее ректора Л. Н. Надирова. Библиотека пользуется своими помещениями, выплачивая, при помощи Комитета по культуре, большую арендную плату, коммунальные расходы. В ответ Академия, владеющая комплексом этих зданий, должна обеспечивать действие коммуникаций, содержание дворов и подъездов, то есть — условия для работы. Но администрация Академии, видимо, полагает, что ее воспитанники — будущие танцовщики и хореографы, обойдутся без книг и эскизов, без истории собственной культуры, поскольку способны всерьез ставить вопрос: ликвидировать хранилище или душевые? А ведь и душевые-то убирать нет надобности — необходимо перенести водопроводные трубы, проходящие непосредственно над хранилищем. Проблема разрешима, и достаточно безболезненно, для обеих сторон.

Сейчас библиотека получила небольшое помещение бывших гаражей на Малой Садовой. Это первый этаж. Над ним тоже проходят все коммуникации. Сейчас пакуются и перевозятся туда: старая периодика, дубликаты, редко спрашиваемые, но необходимые книги. Это поможет лишь частично разгрузить библиотеку, ее постоянно растущие фонды.

Но пока арендная плата идет, а читальный зал закрыт. Бесценные книги сложены в Каминном зале — выставочная работа тем самым прервана. Хранилище, требующее ремонта, по-прежнему остается зоной риска. Вопрос висит в воздухе. Определить сроки, когда же библиотека начнет функционировать нормально, никто не берется.

И все же сотрудники библиотеки (низкий им поклон) делают свое дело, выстаивают, сохраняют, даже в этих условиях стараются помочь читателям. И уже давно пора признать, что наша Театральная библиотека, являясь национальным достоянием, негромко, ненавязчиво, неспешно превратилась в подлинный оазис культуры, насыщенный деятельной атмосферой творчества.

На вопрос, что для них библиотека, большинство сотрудников, включая директора Раису Андреевну Михалеву, вдохновителя многих новых идей и программ, отвечают с теплотой в голосе:

— Это вся жизнь, родной дом…

Это наша жизнь и наш дом тоже.

Апрель 1998