Петербургский театральный журнал
Блог «ПТЖ» — это отдельное СМИ, живущее в режиме общероссийской театральной газеты. Когда-то один из создателей журнала Леонид Попов делал в «ПТЖ» раздел «Фигаро» (Фигаро здесь, Фигаро там). Лене Попову мы и посвящаем наш блог.
16+

ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПЕРСПЕКТИВА

ВСЕ ЧЕСТНО И БЛАГОРОДНО

А. Н. Островский. «Поздняя любовь». Молодежный театр на Фонтанке.
Режиссер Владимир Туманов, художник Александр Орлов

Зрители расходятся в состоянии приятной взволнованности, у некоторых влажно поблескивают глаза: кажется, Островский плюс Туманов в Молодежном эту самую молодежь «пробили», задели, тронули и сделали это безопасным и неагрессивным способом. Нежно. Легкими касаниями. Только через актеров.

«Поздняя любовь» в трактовке Владимира Туманова обнаруживает тесную связь с хорошей советской драматургией — с Розовым, Володиным, Арбузовым и Вампиловым. «Сцены из жизни захолустья» А. Н. Островского (там не только «Поздняя любовь», есть и другие пьесы этой серии) — это, так сказать, прародительское место, источник всего последующего. Почему я не поминаю Чехова? Ну, всуе не хочется, и к тому же есть, есть важное отличие.

В захолустье Островского живут бедные люди, а бедные люди в русской стороне — это учителя, актеры, сбившиеся с курса юристы, обедневшие чиновники.

Это интеллигенция, собственно говоря. Или точнее — пра-интеллигенция. Лишенная кратковременного исторического миссионерства и всяких высокомерных галлюцинаций, она в мире Островского находится в положении чисто страдательном и оттого ужасно симпатична. Впрочем, Островскому ведь вообще симпатичны хорошие бедные люди, а уж если они еще и какие-то книжки читают, автор буквально ласкает их веселым и сочувственным взглядом. Эта пра-интеллигенция, как и советская и постсоветская интеллигенция, «встроена» в общий мир на скромных правах. У нее нет того особенного значения, которое, конечно, имеют интеллигенты Чехова. Те, при всей униженности или несчастливости, говорят миру «новые слова», несут «вести из будущего», мыслят масштабно и перспективно. У Островского этого нет, ведь главное измерение ценности человека в его мире — измерение не духовное, а сердечное. Стало быть, тут «новые слова» не нужны — нужны, напротив, слова старые.

МОЙ УЧИТЕЛЬ — ПРОФЕССОР, НАРОДНЫЙ АРТИСТ ЗИНОВИЙ ЯКОВЛЕВИЧ КОРОГОДСКИЙ. НАУЧИЛ ПРОЦЕССУ ЖИЗНИ В ТЕАТРАЛЬНОЙ ФОРМЕ.

ВЛАДИМИР ТУМАНОВ

Пра-интеллигенты Островского — добрые, сердечные люди, устанавливающие вокруг себя стандарт честных, добросердечных отношений. Учитель, актер, юрист, чиновник хороши тогда, когда в противовес родному своему «захолустью» (умственному и нравственному) не воруют, не лгут, не хамят, не зверствуют ради денег, не обманывают девушек и не унижают слабых.

Жители «захолустья» из «Поздней любви» — наши глубокие родственники, и именно эту похожесть и подобность, эту сердечную «володинскую» нотку вытащил Туманов из пьесы, хотя вполне можно было вытащить совсем иное.

Обстановка воистину скромная, как и просил автор: в заднике прорезана узкая щель-дверь, где угадывается лестница, на авансцене стол и скамья, конторка да этажерка темного дерева (художник-постановщик Александр Орлов). И платьица на женщинах все черненькие да серенькие, так что глаз тоскует, и, прекрасно об этом зная, художник по костюмам Стефания Граурогкайте во второй половине спектакля припасет сюрпризов: разгар чувств выразится и сменой цветовой гаммы.

Пьесу, как мне показалось, играют почти без купюр, благо она по объему невелика и по языку не архаична.

У мамаши Фелицаты Шабловой (Ирина Полянская) — два сына: один трезвый и работящий, но дурачок (Дормедонт — Евгений Титов), другой умный, но пьющий и деньги мотающий (Николай— Андрей Кузнецов). От бедности Шаблова сдает комнату жильцам, семье Маргаритовых — Герасим Порфирьевич (Петр Журавлев) разорился из-за одного несчастного происшествия, но мечтает поправить дела, а его дочь Людмила…

А его дочь Людмила. Тут придется споткнуться, пересказывая сюжет, потому что и в пьесе и в спектакле этот образ имеет первостепенное значение.

Людмилу Маргаритову, девушку, самозабвенно полюбившую Николая Шаблова вплоть до преступления (ради возлюбленного она берет из портфеля отца важнейший документ), играет Эмилия Спивак.

К нашему всеобщему счастью, дочь главного режиссера Молодежного театра — талантливая актриса. Вот «свезло так свезло»!! Прямо скажем, не всем городам и театрам так везет.

В фильмах и сериалах Эмилия Спивак играет, как правило, энергичных, предприимчивых, раскованных молодых женщин, в которых жизнь и свобода бурлят горной рекой. Женщин, которые бесстрашно ловят преступников, рассекают тайгу с ружьем, обнажают красивые формы, ходят быстрой уверенной походкой и не знают ужасных сомнений в своей привлекательности, потому что у таких сомнений нет и клочка почвы — на сегодняшний день. Раньше этих девчонок называли «разбитными». Глаза у Эмилии Спивак в таких картинах любопытные, насмешливые, бойкие.

А здесь — немолодая и некрасивая девушка, воспитанная в моральных нормах позапрошлого века. Тихая, работящая. Которую только страшная сила разгорающейся любви толкает на смелые поступки. И с этим образом актриса не просто «справляется», но создает его твердо и решительно.

В начале спектакля Людмила и Фелицата-хозяйка сидят у стола вечерком с чайком, рукодельничают, толкуют о делах и честно отрабатывают грамотную авторскую экспозицию.

Людмила разговора не ведет, бросает реплики, взглядывает на Шаблову напряженно и осторожно. Она любит Николая давно и безнадежно, она вся как сжатая пружина, но могучая привычка к дисциплине, к подчинению своих чувств диктует постоянную сдержанность, собранность, немногословие.

Э. Спивак (Людмила),
Е. Титов (Дормедонт).
Фото В. Постнова

Э. Спивак (Людмила), Е. Титов (Дормедонт). Фото В. Постнова

А глазенки блестят, вздохи вырываются, горит девушка, горит на вечном огне и должна-обязана никогда своих чувств не выдавать, таить, сберегать. Да и некому выдавать-то — одна среди людей со своей маленькой, горячей и никому не нужной тайной. Подумаешь, любовь. Подумаешь, девушка. Все драматурги, которых интересовали такие пустяки, давно в гробу.

Играть влюбленное состояние души, запертой в обыденности, да еще когда нет специальных режиссерских трюков, — это, конечно, проверка актерского класса. За много лет вспомню с наслаждением зрителя, пожалуй, только Елену Майорову (Маша — «Три сестры», МХТ), в которой любовь жила как острая, блаженная боль, сгибающая ее в сцене расставания буквально «в три погибели», так в Майоровой и жили эти самые «три погибели» — никак не одна.

В образе, созданном Эмилией Спивак, любовь — это жажда действия и подвига, зарождение огромной энергии, обрушенной на одного человека. Людмила в сфере чувств новичок, у нее не было никакой практики, оттого ее душевные движения пластически выражены нелепо, забавно. Во втором акте героиня решила немножко нарядиться и повязала две цветные ленточки — в косу и на шею, не знаю, кто именно придумал эту деталь, но она точная и хорошо зрителем читаемая: конечно, так по-дурацки и наряжаются бедные девушки, желая понравиться. В ее горящих глазах, маниакально следящих за возлюбленным, есть что-то пугающее, она скорее похожа на подвижницу, начинающую революционерку, чем на скромную влюбленную девушку. И это и по сути и стилистически точно: ведь и в самом деле для многих русских женщин (этот тип уходит в прошлое, но еще не вывелся) любовь переживается как подвиг, да подвигом и является, учитывая национальные особенности русских мужчин.

Андрей Кузнецов играет своего «типичного представителя» без всякого осуждения — симпатичный, грустный, слабый человек, вечно раздраженный от невозможности справиться с собой, никак не «в сапожках лаковых Гастон», мечта служанок. Хотя именно таких обаятельных, избалованных пьяниц служанки и принимают за «Гастонов». Два раза в спектакле герой подхватывает Людмилу на руки и кружит ее под душещипательный вальсок, увлеченный кратким порывом чувства (и цитируя знаменитый дуэт Отелло и Дездемоны из «Отелло» Някрошюса), — но это не любовное чувство, на любовь у Николая нет душевных сил. Износился, обтрепался душой, а мужской интерес у него вызывает не Людмила с ее маниакальными горящими глазками, а циничная кокетка Лебедкина (Светлана Строгова), его презирающая. Интересная «смена оптики», написанная автором, — как мужчина изменяется в женских глазах — разыграна актерами вполне убедительно. В глазах Людмилы герой прекрасен, ему надо служить, его надо спасать, в глазах Лебедкиной он ничтожество, рядовой слабак, которого можно использовать. А он и не герой, и не ничтожество — а нормальный и совсем неплохой парень, чего, кстати, никто не видит, кроме зрителя. Любовь Людмилы действительно помогла ему выбраться из житейской передряги, потому что «теплее, когда тебя кто-нибудь любит».

Я не останавливаюсь на сюжетном барражировании вокруг денег и векселя, это все на месте и прекрасно функционирует. Зритель как не читал пьес, так и не читает и внимательно следит за приключениями заемного письма, по которому Лебедкиной следует заплатить купцу Дороднову (Леонид Осокин), а поверенный Дороднова — Герасим Маргаритов, отец Людмилы, а Людмила берет из портфеля отца это письмо и отдает Николаю, а Николай делает копию, в то время как Лебедкина убеждена, что дурачок задаром отдал оригинал, и т. д. Мне были прежде всего интересны люди, лица, характеры. Многое удалось, хотя и не все.

П. Журавлев (Маргаритов), Э. Спивак (Людмила), А. Кузнецов (Николай).
Фото В. Постнова

П. Журавлев (Маргаритов), Э. Спивак (Людмила), А. Кузнецов (Николай). Фото В. Постнова

Петр Журавлев (Маргаритов) нашел спокойный, верный тон для своего героя — той особенной, острой темы личной чести, какая была в телефильме Л. Пчелкина в исполнении Иннокентия Смоктуновского, в нем нет, но есть добротная обрисовка скромного характера честного захолустного интеллигента. Не вполне освоилась с возрастной ролью Фелицаты Шабловой эксцентрическая, гротескная актриса Ирина Полянская — что-то в ее существе «не поместилось» в образ хозяйки дома, ворчуньи и хлопотуньи. Она энергична, бодра, с темпераментом, но, наверное, все-таки рановато Полянской играть старушек Островского или это и вообще не ее стихия. «Изюминки» нет, сыграно без аппетита, чувствуется нервное раздражение актрисы, не нашедшей пока контакта с ролью. Статная Светлана Строгова неплохо смотрится в роли Лебедкиной, правда, хотелось бы большей свободы, раскованности, игры — ведь взбалмошная вдовушка с ее эгоцентрической «философией» есть главный антагонист героев, носительница враждебной им жизни. А вот простодушный Дормедонт Евгением Титовым сыгран с большим аппетитом и очень нравится зрителю, что неудивительно — Дормедонт явный родственник Миши Бальзаминова, а Мишу Бальзаминова никто и никогда не вытеснит из зрительского сердца. Милый простак всегда в цене, особенно сейчас, когда и дураки стали закрученными-заверченными, заслонились образованием и деньгами. А тут без примесей, чисто и славно: волосы дыбом, глаза сияют, что ни сделает — все на потеху, но не грубо, а в общем русле стильного, добросовестного этюда.

В режиссуре Владимира Туманова на этот раз самое примечательное — адекватность избранной пьесе, создание единого стиля постановки, решительный отход от карикатуры, шаржа, утрирования Островского. Слова Дормедонта «у нас все честно и благородно» можно счесть главным лозунгом новой «Поздней любви» в Молодежном. Никакой агрессии — грустно без надрыва, смешно без кривлянья, актеры словно вгляделись в персонажей, как в близких и равных людей. Да, в безоглядной любви Людмилы и в ней самой есть что-то исступленное и пугающее — но это лишь нота, в мире пьесы и спектакля жизнь героев сложилась вроде бы к лучшему. Этот спектакль, изысканный и аскетичный, излучает что-то строгое и благородное — ощущение чистоты, бедности, душевности, правоту «захолустных» людей в их надежде на тихую достойную жизнь. Вот так, затаившись в комнатке, возле своей этажерки, любя ближнего и опираясь друг на друга, добрые честные люди могут выжить. Да и выживают — который век подряд.

Февраль 2010 г.

В указателе спектаклей:

• 

Комментарии (0)

Добавить комментарий

Добавить комментарий
  • (required)
  • (required) (не будет опубликован)

Чтобы оставить комментарий, введите, пожалуйста,
код, указанный на картинке. Используйте только
латинские буквы и цифры, регистр не важен.