Елена Дмитракова родилась в Ленинграде. В 1984 году окончила СХШ при Академии Художеств (СПГАХЛ РАХ), в 1990-м — ЛГИТМиК им. Черкасова (СПбГАТИ) по специальности художник-постановщик театра и кино. Член Союза художников России, Член Ассоциации искусств «Lavr art center», стипендиат фонда Мариинского театра. Лауреат премии Министерства культуры Румынии «Premiul Special» за лучшую сценографию 2001 года, лауреат Высшей театральной премии Санкт-Петербурга «Золотой софит» сезона 2007/08 года за сценографию спектакля «Русское варенье».
Оформила спектакли: «Балаганчик» в Одесском драматическом театре, «Севильский цирюльник» Дж. Россини в Театре оперы и балета им. М. П. Мусоргского, «Щелкунчик», «Лебединое озеро» П. Чайковского в театре «Русский балет», «Женитьба Бальзаминова» А. Кулыгина в Театре музыкальной комедии в Екатеринбурге, «Месяц в деревне» И. Тургенева, «Убийство Гонзаго» Н. Иорданова в Театре им. Ленсовета, «Месяц в деревне» в Казанском Русском драматическом театре им. В. И. Качалова, «Моя прекрасная леди» Ф. Лоу в Санкт-Петербургском театре Музыкальной комедии, «Паяцы» Р. Леонкавалло в театре «Геликон-опера», «Свадьба Фигаро» В. А. Моцарта в Пермском театре оперы и балета им. П. И. Чайковского, «Фрекен Жюли» А. Стриндберга, «Любовь Дона Перлимплина», «Дом Бернарды Альбы» Ф. Г. Лорки, «Тень стрелка» Ш. О’Кейси в МДТ — Театре Европы, «Дядя Ваня» А. Чехова в театре «Буландра» в Бухаресте, «Богема» в Ростовском музыкальном театре, моноспектакль А. Девотченко «De Profundis».
В 2000–2004 годах главный художник Камерного балета «Москва», где оформила спектакли: «Щелкунчик», «Дон Кихот», «Оправдание Дон Жуана», «Пахита», «Вальпургиева ночь».
С 2007 года главный художник Театра на Васильевском. Постановки: «Саранча» Б. Срблянович, «Даниэль Штайн, переводчик» по Л. Улицкой, «Курс лечения» Я. Глэмбского, «Русское варенье» Л. Улицкой, «Салемские колдуньи» А. Миллера.
Мнение о том, что художник, как и режиссер, — профессия не женская, как ни странно, распространено и сейчас, несмотря на многочисленные примеры успешной «женской» сценографии. Один из таких примеров — творчество Елены Дмитраковой. Под обаяние ее работ попадаешь сразу же — профессионально красивые, добротные, заботливо сделанные эскизы привлекают внимание едва ли не больше, чем их сценические эквиваленты. Эскизы Дмитраковой, часто выполненные в смешанной технике — с помощью компьютера и красок, в последнее время редко бывают живописными. Сейчас, создавая декорации к драматическим спектаклям, художница предпочитает графику («Тень стрелка», «Саранча», «Русское варенье»), так мало интересовавшую ее в начале работы в театре, — эскизы к ранним музыкальным постановкам («Севильский цирюльник», «Франческа да Римини») отличаются небывалой пестротой и красочностью импрессионистической фантазии.
Но это не означает, что, оказавшись на сцене, декорации Дмитраковой проигрывают своим рисованным прототипам. Отнюдь нет, Елена Дмитракова — художница с «мужской рукой»: каждый сценографический элемент она определяет на свое место в общем замысле и композиции спектакля точно и уверенно. Убери со сцены хоть одну деталь, кажется самую незначительную, все уже будет не то — Дмитракова мастер атмосферы, которая достигается в ее спектаклях за счет тех самых неброских, на первый взгляд малозначительных деталей.
Эскиз к спектаклю «Саранча»
Эскиз к спектаклю «Курс лечения»
Это особое свойство ее таланта, умение обжить и напитать атмосферой любую площадку, одинаково ярко проявляется как на больших, так и на камерных сценах, в формате которых она давно и успешно работает (в Петербурге Дмитракова оформила многие спектакли камерной сцены МДТ — Театра Европы и театра «За Черной речкой»).
Особый интерес представляют театральные работы художницы последних лет в Театре на Васильевском. В этих спектаклях, следуя за Анджеем Бубенем, Дмитракова пытается передать так полюбившиеся режиссеру притчевость формы и мистицизм сюжета. Во всех постановках сценограф старается уйти от прямых линий и симметричных композиций, ее декорация почти всегда имеет несколько смысловых планов и часто становится иносказательным визуальным образом. Дмитракова может выстроить на сцене удивительные стеклянно-зеркальные лабиринты, представляющие город или психиатрическую клинику. В них бродят заплутавшие в своей построенной на обмане и страхе жизни персонажи «Саранчи» и попавший в собственноручно устроенную ловушку герой «Курса лечения». Она может создать и удивительные, ни на что не похожие декорацииметафоры, например дерево со стеклянной кронойкрышей, растущее прямо из-под стола в «Русском варенье».
Художницу, судя по всему, вообще привлекают зеркальные фактуры и вода как их прообраз. Редкое в современной сценографии умение работать с таким нестандартным материалом, как вода, Елена Дмитракова демонстрирует с успехом. При этом вода нужна ей не для эффектов и зрелищности, а для идейной, смысловой завязки композиции. В спектакле «Русское варенье» (безусловная сценографическая победа Дмитраковой) использование воды — тот самый точный ход, без которого не обойтись. Мир, где живут герои спектакля, растянулся вдоль зрительских мест — художницу, несомненно, интересуют нестандартные пространственные вариации — и заполнен водой. Островок с ведущими к нему тремя шаткими мостиками служит основным местом действия. Вода здесь означает не только буквально озеро, реку, водоем вообще, в зрительском прочтении неизбежно возникает образ своеобразной русской Венеции, постепенно уходящей под воду вместе с населяющей ее чеховской интеллигенцией. В «Салемских колдуньях», наоборот, вода — элемент чисто иллюстративный, но уместный.
Несмотря на довольно высокую, как правило, степень условности декораций Дмитраковой, события и причинно-следственные связи в ее мире понимаются буквально, жизненно. Если разрушение, то не условно-метафорическое, а реальное, с ломающимися и прогнивающими досками, если больница, то с настоящими инвалидными креслами и хирургическими столами.
Эскиз к спектаклю «Даниэль Штайн, переводчик»
Сценография Елены Дмитраковой по своему решению часто перекликается с композицией спектакля, как бы вторит ей. Например, в постановке «Даниэль Штайн, переводчик», построенной режиссером по принципу коллажа монологов героев, художница создает на сцене коллаж из предметно узнаваемых мест действия. Каждого персонажа она наделяет своим оригинальным и многофункциональным предметным объектом, к которому он привязан. Объект Риты Ковач — кресло-качалка с прилаженными к нему слуховой трубой-рупором, лампой под мини-абажуром и захламленным аквариумом — указывает одновременно и на место пребывания Риты (дом престарелых), и на привычки и характер выжившей из ума коммунистки. А ее дочь Эва Манукян «привязана» сценографом к своеобразному схематическому гардеробу-трюмо со всевозможными пудреницами, духами и помадами, бельем. За ним Эва, рассказывая свою историю, прихорашивается весь спектакль.
Пространство решается композиционно благодаря группировке объектов на сцене, густо засыпанной слоем серого пепла.
Эта удивительная чуткость к литературному материалу и режиссерской идее, безусловно, обеспечила Дмитраковой место одного из интереснейших и самобытных сценографов Петербурга на сегодняшний день.
Февраль 2010 г.
Комментарии (0)