Видеопроекция в театре может быть исключительно сложной, интерактивной, как в Метрополитен-опера, примитивной, напоминающей домашний театр; может быть абстрактной, а может быть и вполне конкретной, вводящей в пространство сюжета. Современный театр, наигравшись высокими технологиями, как новой игрушкой, начал применять их по делу, как необходимый инструмент.
«Проклятие Фауста» Г. Берлиоза в Метрополитен-опера. Дирижер Джеймс Ливайн
Спектакль Робера Лепажа по опере,
не ставившейся с 1906 года, второй
за всю

Очередной переход — и возникают витражные окна готического кафедрального собора, на фоне которых высвечивается распятие. Изображение размывается, и взгляд погружается в медитативную глубину водяной глади, по которой плывет ладья с Фаустом и Мефистофелем (бас-баритон Джон Релейя). Возникает новая картина — солдаты и девушки (это тот же самый хор, к которому подключаются и акробаты). Неподвластные гравитации, они пересекают пространство по вертикали, торжественно маршируя вверх и вниз перпендикулярно к сцене. На экранах появляются черные всадники, параллельно нарастающему трагизму музыки они мчатся все быстрее и быстрее к неотвратимой бездне. Длинная лестница, по которой спускался в начале спектакля Фауст, — уже дорога к небесам для Маргариты (меццо-сопрано Сьюзен Грэм).
Четыре сервера, установленные в охлаждаемом подвале театра, управляют цифровыми эффектами, не нарушая сиюминутности и неповторимости каждого спектакля. Радикальный подход Лепажа к опере поднимает на новый уровень использование технологии в искусстве.
«Ворон» К. Гоцци в Театре «Ля Мама»
Во время нью-йоркской премьеры «Ворона» легенда американского авангарда Эллен Стюарт была в зале, а в финале актеры вывезли ее на сцену в инвалидной коляске и закрутили под аплодисменты по кругу…
В
«Страстная пьеса» С. Рул в Йельском Репертуарном театре
Пьесы Сары Рул переведены на немецкий, польский, корейский, русский и испанский языки. Их ставили в Лондоне, Канаде, Германии, Латвии и Польше. Нынче репетируют в Москве. Ее тексты издаются и в последние годы достигли Бродвея. Университетские театры в Йеле и Беркли сыграли в ее судьбе особую роль: пару лет назад в Йельском репертуарном театре поставили «Эвридику», а теперь — «Страстную пьесу».

«Страстная пьеса» построена как триптих, в котором драматург использует элементы разнородных театральных традиций. В центре каждой части — реконструкция Страстей Христовых. Несмотря большое количество персонажей, все они вступают в «симметричные» отношения, их связи проявляются при помощи сюжетных и сценографических отражений. Первая часть начинается в 1575 году в маленьком городке в Англии, где ставят спектакль в жанре средневековой мистерии. Человек, который репетирует роль Понтия Пилата, мечтает о роли Христа, на которую распределен его кузен (в кузена влюблена девушка, исполняющая роль Девы Марии). Личная история идет вперемежку с реконструкциями Страстей Христовых, и чем дальше развивается действие, тем труднее понять, где кончается реальная жизнь и начинается вымышленная, — этот хорошо разработанный прием драматурга органично воплощен в спектакле: библейский сюжет вплетается в жизнь актеров.
Вторая часть переносит зрителя в Баварию. Это 1934 год, и роль Христа в театральной реконструкции Страстей Христовых исполняет молодой человек, который постепенно приходит к идеологии нацизма.
В третьей части действие происходит в маленьком американском городе (Южная Дакота), в котором ежегодно реконструируют Страсти. Играющий Понтия Пилата идет служить в армию, во Вьетнам, а исполнитель роли Христа предает своего брата…
Исследуя отношения между верой и политикой, подлинностью и подделкой, Сара Рул скептически относится ко всем политическим лидерам. Какими бы они ни были, в основе их правления манипуляция людьми. Пьеса основана на документальных сведениях и фактах. Этот сложно структурированный материал нашел на сцене очень простое, театральное и в то же время функциональное воплощение (сценограф Алан Мойер). На переднем плане сцены — деревянные театральные подмостки, где идут реконструкции Страстей Христовых, а на заднике сцены — экран, проекции на котором переносят нас в разные века и времена. Работа со светом Стефана Строубриджа — основа визуальной партитуры, которая вступает в действие как реальный персонаж. Режиссер спектакля Марк Уинг-Дейви еще раз подтвердил свое умение воплощать на сцене современную драматургию.
«Амджад» (Amjad) труппы Эдуарда Локка La La La Human Steps
«Амджад» Эдуарда Локка — один из спектаклей фестиваля Бруклинской Академии музыки Next Wave, афиша которого всегда предлагает работы хореографов и режиссеров с неповторимым хореографическим языком. Доскональное знание партитур классических балетов и музыки Чайковского — предпосылка, а дальше надстраиваются новые коллективные знания о возможностях движения человека… Локк на новом уровне разрабатывает связи классического и современного танца, как бы навсегда разрешая их противостояние.
«Лебединое озеро» и «Спящая красавица» были вдохновением для Локка, который скрещивает в спектакле современную музыку Гейвина Брайарса, Дейвида Ланга, Блейка Харгрийвса, модерн данс, высокие технологии с балетом и живым исполнением классической музыки. Отталкиваясь от произведений ХIХ в., Локк деконструирует их и на другом уровне продолжает темы, проецируя их на современность. Механистичная повторяемостъ в звуке и движении, быстрота смены отдельных моментов положения тел, но восприятие их как непрерывного движения — это только часть удивительных ощущений, которые получает зритель от спектакля «Амджад» труппы Локка.
Пять балерин в черном. Их бесконечно быстро вибрирующие руки, как перистые крылья, очерчивают фигуры. Быстрота такова, что оптика глаза еще не потеряла предыдущее движение, а уже получила в фокусе следующее. Возникает эффект, в чем-то напоминающий рисунок Леонардо «Человек Ветрувия». Но если в рисунке комбинации рук и ног составляют четыре различных позы, в танце Локка положения рук умножены в несколько сотен раз, а центр тела как бы неподвижен. Физическая скорость исполнения соединена с балетом на пуантах, и танцовщики обоих полов, как андрогины, танцуют на грани конкретности и абстракции.
И в этом спектакле тоже используются проекции видеоарта — спускаются три круга-экрана. На них проецируются абстрактные геометрические фигуры, концептуальные фотографии, продолжающие ассоциативный ряд, рожденный танцем и живым исполнением музыки.
Видеопроекция как сценографическая доминанта стала опознавательным знаком театральной осени—2008.
Комментарии (0)