С. Шепард. «Фулфолав». «Формальный театр».
Режиссер Андрей Могучий.

По обе стороны от рампы — ряды зрительских кресел. Театр, театр… бесконечный, как жизнь. Он глядится в зеркало и отражается в нем. И только на месте зеркальной глади — островок реальности. Оазис беззащитных чувств, будто сотканный из пыли амальгамы.

Шесть персонажей в поисках любви беспомощно обнажены, обречены, зажаты между театром и его зеркальным двойником…

…Любовь, разрезанная пополам — сюжет достаточно банальный — остаток пьесы Шепарда «Любовь зла». В спектакле зеркало, восстановленное против зала режиссером Андреем Могучим, извергло из своих глубин чудовище — любовь из четырех частей, заставив мучиться и «отражения». Евгений Ермолин и Алена Шмидская — уже знакомые для зрителей Формального театра имена. ОН — поэзия жестокости, явленная в иронии; ОНА — печальная проза сдавленных истерик. Их «двойники» — пара американских актеров: на месте иронии — злоба, а вместо истерики — ярость.

Четыре фигуры неистово чертят иероглифы: на черной стене белым мелом — и в тесном пространстве телами. И невозможным диссонансом звучат в калейдоскопе этом два «несовместных» языка: несдержанный американский в контрасте с четким ясным русским.

Все спуталось. И ни один закон не обусловит этих столкновений. Разбиты пары — мечутся в пространстве четыре одинокие частицы. То сталкиваясь — то прощаясь и вскрикивая при столкновениях.. Актеры празднуют импровизацию!

Но есть один, кому чужды метания. Связав неведенье с мечтою, он тихо бродит меж рядов. Герой Евгения Сухоненкова символизирует своим покоем нерасторжимое единство «Танатос-Эрос». Мечтатель — он же и отец несчастных двух (вернее, четырех) сестры и брата (сводных по отцу).

Но здесь сюжет не важен вовсе, о чем красноречиво скажет финальная гармония объятия — но только для двоих теней зеркальных, явившихся в прозрачных одеяньях. Оставшимся же — вечная тоска.

P. S. Для отражения возможно торжество не целостности — только равновесия.