Известный политолог и режиссер Сергей Кургинян привез на гастроли в Санкт-Петербург премьеру — «Гамлета» по трагедии Шекспира. Перед нами предстало страшное, невероятно агрессивное общество, пожирающее себя изнутри. Все персонажи этого спектакля — в черном, они одеты в одежду суперсовременных фасонов (костюмы мастерски сконструированы художницей М. Гороховой). Герои сплетаются в яростных схватках, сцена буквально трещит от падающих на нее теп, мужчины безжалостно хлещут женщин ремнем, со стуком швыряют их об пол. Разрушительная, витальная энергия, направленная со сцены, была столь велика, а взвинченность артистов, корчащихся в непритворных судорогах, достигала такого предела, что, казалось, сейчас эта клубящаяся, ненавидящая всех и вся людская масса хлынет на зрителей, и тогда им уже не поздоровится… Вот такое сборище — то ли неофашистов, то ли рокеров, то ли рок-фанатов, то ли просто уличных хулиганов — царило на Малой сцене Открытого театра в течение трех дней.

Прием, который применил в этом спектакле неутомимый ниспровергатель традиций С. Кургинян, оказался стократно примененным и проверенным: «Гамлет» театра «На досках» с первого до последнего эпизода начинен «надтекстом», изобретенным сценической шекспирианой 60-70-х годов, — когда, помимо шекспировкого (а иногда и вопреки ему), в постановке существует сценический текст, призванный заявить от имени Шекспира то, что тот не сказал. Вот один лишь пример. Нисколько не сообразуясь с шекспировским диалогом, победительный супермен Клавдий (Ю. Бардахчиев) догоняет распатланную Гертруду (А. Худинова), которая с высунутым от вожделения языком пересекает на четвереньках сцену, а потом он садится ей на спину и под улюлюканье толпы «едет» прочь. Собственно, этот спектакль и жив исключительно «надтекстом», напрочь лишенным внутренней логики, и беспокойными ритмами песен Цоя и Гребенщикова Результат — яростный до обмороков, истеричный до патологии рассказ о том, до чего дошел род людской, — до полного озверения и потери последней капли человечности. Только вот зачем для установления этой истины театру «На досках» понадобился «Гамлет»? Шекспир здесь явно не при чем.