В декабре 2009 года Министерство образования РФ собрало представителей творческих вузов для обсуждения реформы высшего образования. Имеется в виду переход от существующей по немецкому типу (5 лет) системы к двухуровневой, с формулой 4+2 (бакалавриат и магистратура). Формальная причина такого перехода, как известно, Болонская конвенция, которую Россия подписала еще в 2003 году и согласно которой должна свои стандарты образования унифицировать с европейскими.
По задумке Минобразования бакалавриат предусматривает подготовку квалифицированных рядовых сотрудников, которые смогут занимать должности, связанные с осуществлением исполнительских функций в производственной или социально-экономической сфере, например быть менеджерами, специалистами по продажам, администраторами, инженерами, журналистами и т. д. Задача магистратуры — выпуск специалистов, способных к решению наиболее сложных задач профессиональной деятельности (инженер-атомщик, журналист- телевизионщик) и т. д. Магистров будут готовить к научно-исследовательской и самостоятельной аналитической работе, исходя из кадровых потребностей экономики и социальной сферы.
Допустим. Но тогда как объяснить тот факт, что вместе с бакалавриатом и магистратурой никуда не исчезает родной пятилетний специалитет? То есть все профессии в нашей стране будут поделены на две группы: первая, вписанная в европейскую систему образовательных стандартов, и вторая, видимо существующая исключительно для внутреннего пользования, так как, например, врачебные и военные специальности «европеизации» не подлежат.
Что по сути стоит за этой реформой, бог весть. Никаких внятных разъяснений, чем принципиально будет отличаться двухуровневое образование от классической пятилетки, нет. Говорится лишь о том, что после четырех лет обучения бакалавр может устраиваться на работу, а может продолжать учебу, на конкурсной основе поступив в магистратуру.
За творческие вузы разгорелась нешуточная борьба. Двухступенчатое обучение композиторов, поэтов, пианистов, актеров, художников абсурдно. Да и нужен ли в Европе, например, диплом бакалавра драматургии?
На данный момент пятилетнюю систему обучения из основных театральных специальностей сохранили режиссура, актерское мастерство, сценография. Театроведения в этом списке нет, как в аналогичном «киношном» нет киноведения (музыковедение каким-то чудом специальностью осталось).
Чем в итоге вся эта реформа обернется, сегодня не так уж важно, в том смысле, что изменить ее поступь вряд ли возможно. В связи с грядущими изменениями не дает покоя скорее философский, почти метафизический вопрос: а правда, специальность ли театроведение? Нужна ли сейчас обществу театроведческая деятельность как профессия? Если все просвещенное театральное сообщество (в разработке проекта этого образовательного стандарта участвовали ректоры и ученые советы театральных вузов, СТД, Институт искусствознания) подписывается под исключением театроведения из списка специальностей, не пора ли задуматься самим театроведам?
Что изменится в нашей культуре, обществе, если вдруг исчезнут театроведы, но не как вид, а как специалисты? И есть ли вообще сегодня разница между человеком, пишущим о театре, и дипломированным театроведом?
Самые очевидные перемены в театральном социуме последних лет — его невиданная интернетизация. Впервые в истории театра зрители получили возможность обмениваться мнениями, не видя и не зная друг друга. Зритель почти перестал нуждаться в размышлениях театральных критиков, для него намного важнее оказывается возможность высказаться самому. Упоенность этой возможностью — запоздалое лет на двадцать стихийное мало контролируемое государством проявление свободы мнений.
Мы живем в эпоху «комментов», которые в силу жанровой специфики не подразумевают аргументации. Человек в виртуальном пространстве привык чувствовать себя защищенным от необходимости отвечать за слова. Тем более что свой «коммент», если вздумается, всегда можно удалить.
Свобода выражения чувств и мыслей повлекла за собой если не взрыв, то мощнейший всплеск дневниковости в современной российской культурной жизни, театральной в том числе. Чуть ли не у каждого театрала и театрального критика есть собственное средство массовой информации — Живой Журнал. Добровольная оголенность и частной жизни, и творческого процесса свидетельствует по меньшей мере об острой потребности в этой самой оголенности.
Безусловно, огромное количество зрителей живет вне интернета, билеты покупает в городских кассах и делится своим впечатлением от спектакля лишь с друзьями в кафе или с семьей за ужином. Но если все же констатировать изменения, то прежде всего бросается в глаза это обезличенное пространство мнений о театре в виртуальном компьютерном мире.
Отсюда вытекает болезненный вопрос о театральной прессе. Где печататься и для кого?
Временнoе отставание печатных СМИ от блогосферы кажется безнадежным. Статья критика будет конкурировать с сотнями мнений, опубликованных намного раньше, чем выйдет газета или журнал. К тому же общая для всех СМИ тенденция создания параллельно основному изданию интернет-версии газет и журналов обессмысливает для современного читателя покупку их бумажного эквивалента. Можно возразить, что статья критика на то и статья критика, чтобы быть глубже, точнее, зорче зрительского мнения. В реальности же формат критических статей неумолимо приближается к формату отзыва о спектакле на одном из театральных форумов. В информационной схватке само собой уходит на второй план внимание к стилистике статьи. Нужен броский, а главное — короткий обзор события, яркая (первая?) эмоция, поток ощущений. Времена «аськи» и твиттера не подразумевают наличие абзацев. Читатели отвыкают от длинных текстов, от «длинных» мыслей.
Однако в России театровед традиционно был и практиком театра, участником процесса рождения спектакля. В последние же годы должность завлита в большинстве театров существует номинально, по старой привычке. В подавляющем большинстве нынешние завлиты — это пресс-секретари и рекламщики в одном лице.
Итак, в чем состоят сегодня задача и миссия театральной критики? Ощущает ли она себя самосознанием современного театра? Как относиться к грядущим переменам в обучении театроведов и к масштабным изменениям в сфере образования в целом?
Комментарии (0)