«Кафе, или Безумный день одного влюбленного бармена».
БТК (спектакль студентов СПбГАТИ, мастерская Р. Р. Кудашова).
Режиссер Сергей Бызгу, художник Андрей Запорожский
Про студенческие спектакли писать и интересно и страшно. Интересно — потому что новое поколение, потому что они другие, потому что за ними потенциал и энергия будущего. Страшно — по тем же причинам. И еще: короткая, как у бабочки, жизнь студенческих спектаклей вносит еле ощутимый привкус горечи — от обреченности на расставание. Сегодня — мастерская, все вместе, общее — всё: время, учителя, впечатления, а завтра разъехались по городам, разбежались по театрам — и остаются только воспоминания. Редкостные удачи, когда курс в полном составе приходит в театр, — если мастер целенаправленно готовит «своих» актеров. Кроме того, и целью учебного спектакля, наверное, является вполне конкретная задача — научить определенным навыкам. Поэтому и возникает вопрос — можно ли судить студенческие спектакли по «взрослым меркам»? Не следует ли дать юным коллегам некоторую профессиональную фору? Не стоит ли помолчать и подождать, пока опыт и мастерство подтянутся к обаянию и темпераменту молодости?..
Сцена из спектакля. Фото Н. Пирогова
Спектакль собран из отдельных номеров, удачно объединенных местом действия и лирической темой бармена, влюбленность которого явно не на пользу работе — он то и дело тормозит, путает заказы и со своим «предметом» не может объясниться, разумеется, до конца спектакля. Каждый номер — сценка со своим сюжетом и названием, которое, как меню, бармен пишет мелом на доске. Есть замечательно придуманные и сыгранные — к примеру, «Гений»: в кафе приходит «поработать» молодой сценарист — и его воображению подчиняются все посетители, посторонние люди. Но «гений» никак не может определиться с жанром своего произведения. Пусть это будет куртуазная история! Мгновенье — и все танцуют менуэт. Нет, это скучно, лучше ковбойский боевик— и вмиг все превращаются в брутальных Джонов. Нет, пусть будет революционная Россия — и матрос уже замахивается гранатой. Тут бедный гений чихает, и вооруженные «персонажи» от неожиданности все, как один, спускают курки, перестреляв друг друга. Или другая сценка — мойщик окон все время пытается сыграть на гитаре, слушать его невозможно, так как делает он это плохо. Бармен тактично пытается его остановить, забирая гитару, но тут материализуется из воздуха кумир горе-музыканта Элвис и — апофеоз! — они вместе исполняют знаменитый хит. Сюжеты большинства номеров незамысловаты, а порой просто избиты — тот же неугомонный мойщик окон обращается к посетителям с какой-то фразой, желая поделиться впечатлениями, каждый из них отвечает, вроде поддерживая разговор, но оказывается, все они беседуют по телефону.
Даже если рассматривать этот спектакль как учебную работу, показ наблюдений и отдельных умений, возникает много вопросов — разве студенты не знают о том, что предметы на сцене нужно передвигать бесшумно? Невыносимый скрежет наряду с несмолкающим звуковым фоном от Владимира Бычковского и топотом по деревянному станку попросту мешают восприятию, физиологически раздражают, не позволяя «отдаться» действию.
Сцена из спектакля. Фото Н. Пирогова
Художник Андрей Запорожский использует глубину и пространство зрительного зала для эффектных «наплывов», возникающих за стеклянной стеной кафе. Именно там становятся явью «чудеса», поет Элвис Пресли, плывет по бурному морю кораблик — плод воображения других персонажей, надрывается в пылу борьбы Че Гевара, исполняя песню про себя самого. Сценография мaстерская, спектакль решен отлично, но зрителей сажают на сцене, и «толпа» артистов просто не умещается на пятачке, отведенном для игры. Они то и дело натыкаются на предметы, задевают друг друга и усиливают ощущение некой эстетической несоразмерности, которая остается от спектакля, наряду с тем, что в нем, безусловно, есть достоинства. Парадокс, с которым нечасто встречаешься в театре: хорошая сценография и костюмы кажутся не слишком уместными, чрезмерными. Костюмы Ники Велегжаниновой, для каждого, даже мизерного эпизода отлично придуманные и блестяще исполненные, — это «слишком красиво» для студенческого спектакля. И такая — буквально комнатная — близость артиста к зрителю требует внимательного и искреннего общения с залом, открытости, большего спокойствия и меньшей возбужденности. Не проработан посыл и голосовая партитура: чрезмерные, площадные интонации сменяются в «тихих» местах весьма несценичным бормотаньем, которое зритель вроде и не должен семантически разбирать.
В целом и перенасыщенный и недоделанный, этот спектакль, думается, очень выиграл бы, если бы у авторов хватило мужества его сильно сократить и пластически вычистить. Еще один парадокс — спектакль «Человеческий детеныш», первый спектакль этого курса, сделанный Сергеем Бызгу и сыгранный в Учебном театре, абсолютно лишен всех недостатков, «вылезших» в этой, более поздней работе.
То ли площадка там более подходящая, то ли нерв и идея произведения имеют решающее значение, то ли сменился ракурс режиссерского взгляда, но мастерства, на мой взгляд, юные актеры явили в истории про Маугли гораздо больше. Цельный по приему, серьезный по высказыванию, завораживающий спектакль — ныряешь в него, как под воду, попадаешь в другой мир, другую среду, где сила тяжести — другая, где зрение, слух — другие, и внезапно осознаешь: чувств, ощущений гораздо больше, чем обычно, сам превратился в человеческого детеныша и впервые открываешь вселенную, наполненную неизвестными существами, их запахами, звуками, движениями. И если не разгадаешь за доли секунды намерений встреченного тобой создания — ценой промедления может стать жизнь.
«Человеческий детеныш» задал планку, которую не хотелось бы опускать. И дело не в жанре — развлекательное зрелище тоже может быть тонким, безупречным по стилю, умным и поэтичным. И примеров тому множество — «Бал» Сколы, «Кофе и сигареты» Джармуша, или фильмы Стеллинга, или спектакли незабвенных «Фарсов»…
Июнь 2010 г.
Комментарии (0)