Петербургский театральный журнал
Блог «ПТЖ» — это отдельное СМИ, живущее в режиме общероссийской театральной газеты. Когда-то один из создателей журнала Леонид Попов делал в «ПТЖ» раздел «Фигаро» (Фигаро здесь, Фигаро там). Лене Попову мы и посвящаем наш блог.
16+

МРАК КАК СОСТОЯНИЕ ДУШИ

М. Белиньски. «Мрак».
Режиссер Войцех Урбаньски, художник Валерий Полуновский

«Мрак», написанный в 2007 году польским режиссером и драматургом Мариушем Белиньски, — история образцово-показательного современного героя. Одноименный спектакль, сыгранный в «Балтийском доме» и в Вологде на фестивале «Голоса истории», — первая в России постановка этой пьесы и первый режиссерский опыт ученика В. Фильштинского Войцеха Урбаньски. Центральный персонаж Марек, как и положено в актуальной драме, человек с тщательно заретушированными свойствами. Вроде бы выделяющийся из толпы, но неизвестно, за счет каких качеств. Аутичный до чертиков, хотя и окруженный любящими людьми. Он — бывший деревенский мальчик, бывший солдат, бывший студент актерского вуза. Кто теперь — непонятно. Инфантилизм и кризис самоидентификации. Кризис, во время которого он творит альтернативный мир у себя в голове. И страшится жизни до умопомрачения. До смерти.

Вячеслав Коробицин и Алексей Митин, играющие в очередь, проживают роль с той самоотверженностью, тонкостью и чуткостью, которой так славится школа Фильштинского. Но при этом герой, за душевной жизнью которого мы наблюдаем два часа, кажется, так и остается загадкой. Таковы правила игры? Вероятно. Важно именно то, что искомый «некто» — самый обыкновенный чуточку необыкновенный человек; человек, которого отличает лишь то, что ему больно жить. И боль эта очень обобщенная, универсальная, а потому способна вызвать отклик во многих.

А. Митин (Марек).
Фото О. Оловянниковой

А. Митин (Марек). Фото О. Оловянниковой

Обрывки воспоминаний, из которых творится ткань спектакля, принципиально разномасштабны (от детской обиды на девочку, которая когда-то посмеялась над одеждой, до смерти жены в автокатастрофе). Герой ныряет в них, как в норы, пытаясь спрятаться от настоящего, а попадает в лабиринт… «Дырчатость» временного континуума проявляется и в образном ряде. Густая темнота и квадраты света в шахматном порядке. Стулья как будто придавливают их к полу и «удерживают» второстепенных действующих (вернее — повествующих) лиц. Из их рассказов выясняется, что прошлое весьма вариативно. По одной из версий — родные героя погибли. Согласно другой, живы все, кроме самого Марека, который сошел с ума и покончил с собой. Также есть вероятность, что никого из них никогда и нигде не было…

Деревенских родителей Марека играют Татьяна Тарасова и Гелий Сысоев. С усталой отрешенностью персонажи рассказывают о себе скудные и скучные факты (понятно, что других нет, что из историй про то, как резали птицу или как фарцовали в Венгрии, складывалась жизнь). В нескольких сценах режиссер делает «стариков» молчаливыми наблюдателями, благодаря чему появляется дополнительный пласт содержания. С одной стороны, родители из своей вполне удобопонятной жизни вглядываются в жизнь сына и видят только мрак. С другой, уже не персонажи, а актеры старшего поколения, словно зрители, наблюдают страдания героев современной драмы. Они готовы сопереживать и сопереживают. Но в большей степени поражаются анемичной умозрительности мук этих людей нового поколения…

Хронологическая неразбериха в сознании героя представляется попыткой защититься от чудовищно упорядоченного, первобытно-циклического времени родителей. Возможно, поэтому он их и убивает. Да, вдруг оказывается, что человек, которому мы уже приучили себя сочувствовать, ни с того ни с сего зарезал маму и папу. О чем нам спокойно повествует сама жертва — героиня Татьяны Тарасовой.

А. Митин (Марек), Т. Тарасова (Мама).
Фото О. Оловянниковой

А. Митин (Марек), Т. Тарасова (Мама). Фото О. Оловянниковой

При этом к жизни как таковой убийца и самоубийца относится с благоговением. Известно, что, пока его родители режут кур и забивают ими холодильник, он пытается спасти птенца воробья. И не может, потому что однажды заключил страшную сделку… с Богом. Уже в конце спектакля выясняется: в детстве он помолился о том, чтоб его не вызывали на уроке, и сказал Ему, что это будет последняя просьба. Этот не слишком серьезный эпизод, похоже, стал главной перипетией в истории Марека (каков герой, таков и масштаб трагической ошибки). Горькое ощущение богооставленности становится для персонажа наваждением. Он крадет другого птенца из гнезда и тоже пытается «помочь». Нужна хотя бы иллюзия, что он спас чью-то жизнь. Но птенец умирает, надежды рушатся. И тогда он уже сам стреляет в ласточку. А через много лет — в реальности или в своем сознании — приходит к тому, что убивает родителей.

Если связать из обрывков эту линию, получается маленькая трагедия деградации одной души. Хотя в финале авторы спектакля, как ни странно, дарят зрителям жизнеутверждающую метафору. На безликой оберточной бумаге, которая служит фоном, оживает мультипликационная ласточка. И долго-долго трепетно летит. Это движение создает иллюзию бесконечности, контрастирующей с тем герметичным микрокосмом, в который зритель погружался на протяжении спектакля. Мрачный мир Марека тем или иным способом самоуничтожился, и за его пределами оказалось что-то иное. Что? Несущаяся в никуда птица, разумеется, ответа не дает.

Август 2010 г.

В указателе спектаклей:

• 

В именном указателе:

• 

Комментарии (0)

Добавить комментарий

Добавить комментарий
  • (required)
  • (required) (не будет опубликован)

Чтобы оставить комментарий, введите, пожалуйста,
код, указанный на картинке. Используйте только
латинские буквы и цифры, регистр не важен.