У меня было четыре учителя: Музиль, Товстоногов, Кацман и кинорежиссер Венгеров. Но сразу должен признаться, что ничему они меня не научили. Они меня антинаучили. Для того чтобы начать снимать свое кино, я должен был осознать это «анти». При этом я им всем на всю жизнь остался благодарен. Александр Александрович Музиль научил, может быть, самому главному в режиссуре — каким-то залогам нравственности. Мы его на курсе называли Шура. Шура был глубоко, природно нравственным человеком. Удивительно, законченно нравственным человеком. На нашем курсе было одиннадцать евреев. Это стоит оценить, если вспомнить, какое время стояло на дворе. Когда мы выходили на площадку, в зале стоял вой: «Габима!»
На курсе надо мной смеялись, когда я читал стихи. Я читал их «неправильно», не по-актерски. Я старался читать их, как читают поэты. Музиль тогда защитил меня перед всем курсом, сказав: «Правильно читает только один Герман». Он тогда очень меня поддержал. На курсе меня не любили, все считали, что я блатной. Я вообще не хотел поступать в Театральный институт, хотел стать врачом. Но один из самых светлых образов, оставшихся в памяти из театрального института, — это, конечно, Музиль. Чему он учил? Он замечательно учил ремеслу. Определить задачу, событие. Сделать разметку сцены… Он был очень старомодный человек. В нем жило старомодное уважение к профессии. Когда в Александринке его «съели» — это было начало их конца.
У нас на курсе был один парень, который вошел в партком института. Такой партайгеноссе. Делал партийную карьеру. Музиль упорно ставил ему двойки по мастерству, объясняя: «Я партийных работников не выпускаю». Он ему в результате поставил тройку только при условии, что тот пойдет по административной линии. Он не был отважным человеком. Но его принципиальность в профессиональных вопросах дорогого стоила. Годы учебы у него я вспоминаю как счастье. Я бы никогда не стал так учить студентов. Я бы стал учить их наоборот. Но с кем бы из однокурсников я сейчас ни встречался — мы все вспоминаем о нем с огромной благодарностью.
Ноябрь 2001 г.
[…] А. А. Музиль». Герман писал о нем в нашем журнале. И очень важные слова этого текста: «Александр […]