С 12 по 19 ноября в Петербурге прошел первый Международный театральный фестиваль под названием «Театр из ничего». Это совместный проект Института «Открытое общество» и Санкт-Петербургкой Академии театрального искусства. Люди, придумавшие и осуществившие эту затею, исходили из вполне идеалистических представлений о театральном искусстве, которое, разумеется, нуждается в материальном базисе, но в конечном счете рождается из каких-то других, «нематериальных» и не поддающихся финансовому расчету частиц. «Из ничего», разумеется, слегка провокационное название. Потому что театральные люди знают: чтобы родился спектакль, сколько «ничего» должно быть в него вложено! Какое это мощное переплетение творческих воль, намерений, вдохновения и мастерства…

Затевая и собирая по России (и за ее пределами) этот фестиваль, его организаторы ориентировались на спектакли, рожденные часто вне производственных театральных планов. Как бы на обочине генеральной дороги. По актерской инициативе, к примеру, что может быть драгоценнее вечного актерского желания играть, каждый вечер выходить на подмостки? «Homo ludens» — «человек играющий» — вот то прекрасное и первоначальное «из ничего», из которого который век подряд создается театр. Разумеется, на фестивале был представлен жанр моноспектакля (Равиль Гилезятдинов из Краснодара) — всем известно, как часто актеры в поисках новой театральной земли и новых творческих возможностей пытаются выплыть в одиночку… На фестивале дважды были представлены актерские инициативы театра «На Литейном» («Непридуманный анекдот о любви и смерти» в исполнении Александра Жданова и Игоря Павлова и «Свободный брак » Дарио Фо и Франко Раме в исполнении Ирины Кушнир и Александра Рязанцева). Ирина Полянская и Александр Баргман показали «Черствые именины» — импровизацию по пьесе Г. Соколовой, уже нашедшую поклонников и шумный успех как в Петербурге, так и на театральных фестивалях в других городах… Респектабельная академическая Александринка показала на фестивале спектакль «Три сестры и дядя Ваня» — современную фантазию на темы чеховских пьес (автор и постановщик Марина Гаврилова): то, что происходит с чеховскими героями «на нашей почве», лучше не пересказывать в интересах самого спектакля…

Фестиваль открылся польским спектаклем «Если бы» в постановке Кшиштофа Галоса (театр имени Стефана Ярачи, г. Ольштен). Пьеса Богуслава Шеффера, написанная в традициях абсурдизма и представляющая опыты, которые производят, играючи, друг над другом учителя и ученики некой элитной школы, была разыграна вполне живо, современно, азартно. Сценические шутки, увы, находили отклик только среди польской части публики, находящейся в зале Молодежного театра на Фонтанке (а именно на этой площадке в основном шли спектакли фестиваля). Русский зритель, не знающий специфических польских деталей, оставался глух к этой игре, рассчитанной не просто на другой национальный менталитет, а на элементарное знание того «сора» и слэнгов, из которых состоит польский спектакль.

Театр «Илмарине» из Нарвы, показавший «Банкрота» А. Н. Островского, по праву гордится своей совершенно особой культурной миссией, которая ему досталась в родном городе. Русское население в Нарве стало резко уменьшаться, и театр, со сцены которого звучит русское слово (особенно если это золотое слово А. Н. Островского), разумеется, становится чем-то большим, чем театр. Может быть, очагом сохранения родной речи для тех русских, кто остался жить в Эстонии.

К сожалению, этот спектакль лишен театрального языка. Режиссура Юрия Михалева не слишком утруждала себя сценическим сочинительством. Многонаселенный спектакль разыгран — без богатства мизансценического языка, пластики, превращений — на крошечном пятачке сцене. Работа сценографа и художника по свету оказалась слишком вялой для такой драматургии, актерское исполнение, увы, хранило в себе родимые пятна любительской студии, из которой вышел театр «Илмарине». Театральное любительство, спору нет, явление замечательное, но — на любительской сцене и в любительской атмосфере. Профессиональный театр (а фестиваль ориентировался все-таки на него) требует более точной и ответственной сценической «выделки». «Автобиография» Б. Нушича в исполнении артиста Равиля Гилезятдинова прозвучала очень профессионально, но чуть скучновато. Галерея людей, которую герой моноспектакля оживляет на наших глазах в своей памяти, показалась не слишком яркой и не слишком разнообразной, чтобы «зацепить» театральную аудиторию. Зато небольшой рассказ А. Барикко, прочитанный Гилезятдиновым вне конкурса, просто как рабочая зарисовка, имел огромный успех. История безвестного музыканта, играющего на рояле, словно Бог, на Богом же забытом утлом суденышке, была рассказана со сцены (и сыграна!) страстно, пронзительно и музыкально.

На фестивале была представлена еще одна «музыкальная» история. Спектакль в исполнении Александра Жданова, замечательного артиста театра «На Литейном», сочинен по знаменитому «Контрабасу» Патрика Зюскинда (сценарий и постановка Натальи Индейкиной и Ольги Макуниной). У этого спектакля были все шансы сбыться! Потому что мучительная история контрабасиста, история его нежных и яростных отношений с музыкой, с контрабасом, возлюбленной, с судьбой, с самим собой, наконец, — эта история была по плечу таланту А. Жданова. Это был, без сомнения, его материал, его артистический масштаб. К сожалению, этот масштаб не реализовался в полную мощь, так как не был поддержан столь же масштабной режиссурой. Режиссура зачем-то придумала герою двойника, поручив эту роль Игорю Павлову. Напрасно: на наш взгляд, в теме двойничества музыканта и его инструмента и состоит феномен этой повести, и Александр Жданов из тех артистов, кто эту тему смог бы художественно воплотить на сцене.

Легенда, сложившаяся вокруг «Черствых именин» в исполнении Ирины Полянской и Александра Баргмана, на наш взгляд, оказалась сильно преувеличенной. Эти артисты — заслуженные любимцы петербургской театральной публики, признанные к тому же короли театральных «капустников». Иногда кажется, любое их появление на сцене влечет за собой успех: от них исходит безусловное обаяние раскованного и уверенного в себе артистизма, импровизационной свободы, да и за «шуткой юмора» они в очередь не встанут, выдадут по полной программе… К тому же здесь их дуэт подстрахован и поддержан очень тонкой, своеобразной режиссурой Натальи Пивоваровой. Эта режиссура — в лучшем смысле этого слова женская: она создает очаровательную, взбалмошную импровизационную атмосферу, никого не угнетает сверхзадачами и пресловутым «зерном» роли (напротив, эти понятия артисты на сцене же и высмеивают). Но при этом она, что называется, держит драматическую перспективу и дает драматическому, тайному началу вступить и осуществиться тогда, когда, казалось бы, артистическая импровизация уже вышла из берегов спектакля и затопила территорию. Нам показалось, что Баргман и Полянская, выпущенные на волю импровизации, временами убегают слишком далеко: история их героев совсем теряется, она им в какой-то момент и не нужна. Импровизация, превращенная в тотальный капустник, не обеспеченная тем, что один выдающийся режиссер называет «золотым запасом труда души», в середине действия начинает напоминать домашние посиделки для своих, для посвященных. Хохма становится на сцене основной единицей измерения, смыслом и оправданием искусства театра, самого их присутствия на сцене — не маловато ли? Чем-то замечательные театральные артисты (а Александр Баргман и Ирина Полянская таковыми для нас являются) должны отличаться, скажем, от Евгения Петросяна и Клары Новиковой, хохмящих уже много лет «на автомате» в передачах бессмертной Регины Дубовицкой с ее кошмарным «Антрактом»?.. К счастью, последние пятнадцать минут режиссер берет спектакль в свои руки, и выясняется, что дети закулисного капустника могут играть осмысленно, глубоко, драматически-напряженно и человечно. Если час с лишним сценического времени считать увертюрой, сценической разминкой, тренировкой у станка — что ж, замечательно, это тоже ход и театральная тема, но тогда исполнение этой темы требовало меньшего кокетства и большего разнообразия артистических средств…

В этом смысле гораздо более честно и чисто выполнена дуэтная работа Ирины Кушнир и Александра Рязанцева в спектакле «Свободный брак». Эту пьесу также ничего не стоило лишить человеческой истории, разыграть ее как серию капустнических номеров: пусть смеется, кто понимает и кто может! Режиссура Михаила Груздова оставила актерам шанс на иронию, на чуть заметную дистанцированность от сценических страстей (ну не играть же сегодня историю бурных и неустойчивых взаимоотношений семейной пары со стажем как играют мыльный сериал!). При этом они не «размазывают» саму историю, разумеется, старую и банальную, как мир, не растаскивают текст на эстрадные хохмы. Но легко и без надрыва (правда, к сожалению, и совсем без импровизации, которую предполагает материал), остроумно и грациозно играют вечную историю мужчины и женщины — с обманами, недоверием, вспышками страстей и ревности, розыгрышами, провокациями, мистификациями, переодеваниями… Очевидно, что этот спектакль «кроился» как коммерческий, для гастрольных странствий и актерских заработков. Что предохранило его, однако, от пошлости и грубых решений (с которыми часто рифмуется слово «коммерческий»), но придало очаровательного легкомыслия.

Напоследок хочется пожелать фестивалю счастливого продолжения. Для этого нужно совсем немного: «средствов» (без них не потянешь даже «из ничего»!), уточнения концепции фестиваля, выраженной в его вызывающе-легкомысленном названии, точного и профессионально-ответственного отбора театров-участников. Все остальное «НИЧЕГО» за ценой не постоит и непременно приложится.