Сегодня мы снова и снова задаемся вопросом:
Где может родиться художественная правда?
Та правда, которой можно поделиться с другими.
В статье «Непрерывная утопия» известный современный исследователь театра Драган Клайч связывает возможные перемены в будущем театре с преобразованиями сценического пространства. Имеется в виду не традиционное театральное здание, а особые места, где границы между действительностью и художественным вымыслом, сценой и аудиторией могли бы исчезнуть. По мнению Клайча, потребность в такого рода пространстве возникла благодаря желанию вернуть общественный интерес к театру, ностальгии по времени, когда театр являлся коллективным событием. Сегодня театр не может конкурировать с массовыми мероприятиями на улицах, площадях и цирковых аренах города. Собственно театрального пространства недостаточно. Необходимо сконструировать такую театральную машину, которая помогла бы свободно путешествовать во времени и пространстве. Эта машина должна быть построена и управляема творческим коллективом, не испытывающим недостатка в храбрости и фантазии. Также необходимо, чтобы каждый член этого коллектива смог разделить свой опыт с партнерами и аудиторией с помощью творческого действия. Возможно, именно тогда театр как место совместного опыта стал бы не утопией, а действительностью, по крайней мере на короткое мгновение.
В январе 2006 года финский режиссер Кристиан Смедс начал репетировать в Вильнюсе спектакль по мотивам романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание». Ключевые элементы декорации — платяной шкаф, какие-то стулья и коврик — мы нашли в старом загородном доме около Вильнюса. Именно тогда Смедс в шутку предложил идею «Вишневого сада»: актеры, сидящие среди цветущих яблонь, читают текст чеховской пьесы, а в это время рабочие с электропилами срезают деревья и убирают их как сырьевую древесину… Позже мы периодически возвращались к идее «Вишневого сада», обсуждая ситуацию в литовском театре и в культуре в целом. Рыночные законы за двадцать лет независимости изменили место культуры в нашем обществе: она перестала быть необходимой, и взаимоотношения людей, создающих ее, тоже изменились. Идеологическую цензуру заменило экономическое давление. Люди, работавшие в области культуры, почувствовали это особенно остро в период экономического кризиса. Время для «Вишневого сада» пришло.
В мае 2009 года Кристиан Смедс начал репетировать «Вишневый сад» с группой литовских артистов в том самом дачном доме в предместье Вильнюса. Никто не планировал вырубать деревья — подыскивались иные средства воплощения парадоксов времени. Со стороны могло даже показаться, что актерская компания, собравшаяся в саду, просто хорошо проводит время. Однако при более пристальном рассмотрении можно было заметить камеры, фиксировавшие каждый момент репетиций, и почувствовать повисшее в воздухе напряжение.
Первоначально это был только заброшенный сад со старыми плодовыми деревьями и маленьким дачным домом — часть исчезающего вильнюсского ландшафта. Того ландшафта, который сегодня быстро вытесняется и замещается городским урбанистическим пейзажем и приметы которого можно заметить уже на окраинах. Подобные места встречаются во многих европейских городах. Это уголки воспоминаний, которые стали предысторией «Вишневого сада». «Именно подлинная окружающая среда помогала нам говорить о том, что происходит сегодня в нашей жизни с помощью „Вишневого сада“ Чехова. В ней мы увидели наложение нескольких временных слоев: сквозь сегодняшний день просвечивает атмосфера прошедших десятилетий и через нее — время чеховской пьесы», — сказал Смедс перед началом репетиций.
Позже появилось распределение ролей: Раневская — Виргиния Кельмелите, Гаев — Юозас Будрайтис, Лопахин — Йонас Вайткус, Епиходов — Витаутас Анужис, Пищик — Гитис Падегимас, Петя Трофимов — Паулюс Будрайтис, Шарлотта — Бенас Шарка, Варя — Алдона Бендорюте, Аня — Ирина Лавринович, Дуняша — Раса Самоулите и Яша — Дайнюс Гавенонис. Труппа также представляла собой «наложение нескольких временных слоев».
Литовские актеры и режиссеры (Вайткус, Падегимас, Шарка) были приглашены не создавать роли, они должны были некоторое время провести вместе с персонажами, прочитать их тексты, рассказать другим о них и о себе. Репетиции начались с чтения пьесы за большим столом, стоящим прямо в саду, под цветущими деревьями. На самом деле приехавшая из Парижа Виргиния Кельмелите, актриса, исполняющая роль Раневской, обняла своих коллег в первый раз после долгой разлуки и сделала им маленькие подарки…
Театр отошел в сторону и уступил место жизни. Для многих актеров это был первый эксперимент подобного рода, и, естественно, возникали вопросы, чем это может завершиться. Смедс предложил метод работы: «Среди нас есть множество актеров, которые привыкли работать быстро и эффективно. Здесь им предоставят другую возможность. Как режиссер я хотел бы предложить актерам такие условия, когда они не будут спешить и смогут насладиться свободой совместного фантазирования. Возможно, из этой свободы сможет родиться что-то интересное…». Уже в течение первой недели репетиций и съемок «Вишневого сада» профессиональная осторожность актеров исчезла, старшие отбросили бремя лет и вместе с молодыми с головой погрузились в водоворот импровизаций, устроенный Смедсом. Именно тогда родилось большинство неожиданных сценических решений чеховской пьесы. Со временем пришел ответ на вопрос, чем является этот «вишневый сад». По словам Смедса, это «место и время для творчества, радости и анархии, когда люди могут чувствовать, фантазировать и жить перед гибелью».
«„Вишневый сад“ отражает то, что в настоящее время интересует меня больше всего в театре, — это со-бытие с людьми, с актерами. Иногда качество времени, проведенного вместе, для меня важнее качества самой работы. Интерпретируя Чехова, вы всегда сталкиваетесь с понятием времени. Вы должны ответить себе на вопрос, что означает время в театре и время в жизни. Именно поэтому так важно, как вы проводите время вместе с Чеховым и его героями», — сказал Смедс после весеннего этапа репетиций. «Быть вместе с людьми» означало не только процесс репетиций, но также беседы о театре, жизни и значении творческой работы вчера и сегодня, кроме того, ежедневные ритуалы — традиционный суп на обед и вечера у костра… Так родилась труппа «Вишневого сада», хотя некоторые актеры и известные режиссеры репетировали вместе впервые.
Небольшая группа театральных деятелей и гостей смогла увидеть первые результаты в конце мая. Согласно изначальному плану, действие должно было разворачиваться на открытом воздухе. С этой целью были подготовлены несколько сцен пьесы, которые должны были происходить в саду и лесу. Однако за несколько дней до показа начались проливные дожди, и, поскольку надежды на улучшение погоды не было, решили пригласить зрителей в дом. Актеры расположились вокруг стола в небольшой комнате с зажженным камином, подобно тому, как в первый день репетиций они рассаживались за столом под деревьями, и начали читать пьесу. Но это уже было совсем иное чтение. Двухнедельный опыт работы дал свои результаты — исполнители ролей «Вишневого сада» установили мгновенную связь друг с другом. Несмотря на то, что в руках у них были книги, они могли свободно импровизировать и взаимодействовать друг с другом, периодически обращаясь к тексту пьесы. Смедсу оставалось выделять (акцентировать) основные моменты и рассадить публику, в то время как специалист в области видеоарта Вилли Хивонен с помощью видеоаппаратуры должен был «раздвинуть » пространство и соединить его с другими помещениями в доме. Сценограф Юрате Паулейкайте создала на стене за спинами актеров большую галерею фотографий умерших литовских и иностранных артистов, поэтов, писателей. Несколько десятков мест для специально (поименно) приглашенных зрителей были расположены в левой части комнаты, перед актерами. Круг «Вишневого сада» расширился.
Пространство комнаты стало своего рода сценой, соединяющей живых и мертвых. Камеры зафиксировали и «переслали» действие на второй этаж дома. Часть зрителей оказалась там, в «детской», наполненной забытыми детскими рисунками, старыми книгами и предметами, найденными в доме. Действие, которое началось в удобной комнате у камина, закончилось снаружи, где под проливным дождем актеры и зрители услышали эмоциональный монолог Йонаса Вайткуса — Лопахина о покупке вишневого сада. После этого прозвучала запись стихотворения Саломеи Нерис «Наши дни — это праздник, как цветущие вишни». Записанный на пленку голос легендарного актера старшего поколения Лаймонаса Норейки, раздававшийся из дома, заменил финальные реплики Фирса в пьесе. Норейка был первым актером, приглашенным в спектакль «Вишневый сад» на роль старика Фирса. К сожалению, он не успел это осуществить… Жизнь протянула театру руку и предложила художественное решение, а зрители стали участниками этого необычного события.
После первого показа «Вишневого сада» стало очевидно, что проект не должен на этом завершиться. Все ощущали потребность дальнейшего развития, и через некоторое время это произошло.
Концепция «Вишневого сада» — это попытка поставить зеркало перед литовским театром, для того чтобы зафиксировать и облечь в материальную форму его настоящее. Я спросил Смедса, что он как иностранец увидел в этом зеркале. «Я могу видеть множество разнообразных людей — мудрых, опытных. Но одновременно с этим я могу видеть, что они одиноки. Сегодня наше общее будущее в значительной степени неясно — никто не знает, на что будет похож мир через двадцать или тридцать лет. В этой ситуации я считаю просто недопустимыми изоляцию и занятие собственным индивидуальным творчеством. Я думаю, что все мы испытываем недостаток в идеях и мыслях, которые мы могли бы разделить друг с другом и аудиторией. Работая с участниками „Вишневого сада“, я ощутил, как они дорожат возможностью общения друг с другом, обмена мыслями и мнениями».
Вторая встреча группы «Вишневого сада» состоялась в сентябре. В течение недели продолжалась шлифовка ролей, нашли новую площадку — большой экран установили на поляне в саду. Это место заменило второй этаж дома. Таким образом, два пространства «Вишневого сада» были отделены друг от друга. Функция первого — комната — оставалась неизменной: это была сцена и место съемки. Отснятый материал монтировался и тут же транслировался как фильм в импровизированный кинотеатр под открытым небом, который вместил более сотни зрителей. Был показан весь процесс создания «Вишневого сада»: зрители в доме могли видеть представление вживую, сидящие снаружи наблюдали за происходящим действием на экране. Именно так были сыграны два первых акта пьесы. Третий акт, который открывается фокусами с огнем Шарлотты — Бенаса Шарки и завершается продажей вишневого сада, переместился в сад. Актеры смешались со зрителями, и все действие превратилось в сумасшедший карнавал. Чувство общности, которое родилось в финальной сцене, стало самой важной правдой этого «Вишневого сада», который преодолевал пределы художественной условности.
В конце 2009 года «Вишневый сад» предложили показать на биеннале «Theater der Welt» в Руре, в Германии. Долго искали подходящую площадку, но стало ясно, что пока просто невозможно переместить проект в другую страну, поскольку он слишком тесно связан с пространством вильнюсского сада. Тогда возникло решение в последний раз показать «Вишневый сад» в старом доме и сделать прямой телемост с Германией. Литовское телевидение выразило желание участвовать в проекте. В июле 2010 года не только зрители, собравшиеся в саду, но и литовские телезрители, а также публика Германии получили возможность увидеть спектакль.
Развитие «Вишневого сада» в первоначальном пространстве предместья Вильнюса на этом было завершено, но сам проект продолжает жить. В 2011 году он получил приглашение на один из крупнейших европейских фестивалей — Wiener Festwochen. В конце мая все участники проекта перекочуют в Вену, чтобы в одном из пространств этого города не просто повторить уже созданное, но развить свою идею. Это будет заброшенный дом в эмигрантском районе, и исполнители тоже станут эмигрантами, прибывшими из маленькой страны с воспоминаниями о «вишневом саде», который остался дома… Будет ли комната «Вишневого сада» распахнута в мир?
Январь 2011 г.
Комментарии (0)