..по версии организатора — режиссёра Михаила Хусида — международный фестиваль кукольных и синтетических театров (под которыми он подразумевает, как выяснилось по ходу дела, камерные коллективы, работающие от перформанса до кабаре — в западном смысле).

12 стран (Россия, Азербайджан, Армения, Белоруссия, Германия, Дания, Испания, Литва, Украина, Швейцария и Швеция) представили несколько десятков театров, музыкантов и художников, которые с 14 по 22 июня 1993 года более ста раз выступили на девяти площадках Пушкина и Санкт-Петербурга.

Вольные теоретики, пообещавшие осветить наши окрестности небывалым интеллектуальным светом, поддались чарам Царского Села, размагнитились и спустили заявленную конференцию на тормозах.

После чревоугодия мыслящие теоретики постятся. Те, кто постоянно голодают, должны время от времени позволять себе излишества, чтобы не принять малейшее отклонение от хлеба с водой за лукуллов пир.

Михаил Хусид избрал иной путь, устроив в июне вихрь разностильного хаоса без намека на какой бы то ни было общий план. Спектакли и концерты проходили на глубоко законспирированных площадках, а время выступления или название труппы было вряд ли известно до самого последнего момента самим участникам. Плакат фестиваля в первый и последний раз я увидела в комнате осветителей. Правда, добрейший Коля Якимов принес целую подборку информационных листков о тех коллективах, которые прислали заявки, и о тех, которые действительно собирались выступать.

Сцена из спектакля «Фауст».
Театр «Деревянный ящик».
Фото О. Журавлёва

Получилась весьма впечатляющая папочка, которую я храню как свидетельство неистового и легкого темперамента Михаила Хусида, очень просто мешающего реальность и мечту, приезжающего в Пушкин, но живущего в Царском Селе, имеющего дела с кукольными театрами, но тянущегося под своды царственных музеев… Его мало заботит зритель (не случайно даже местные жители понятия не имели о грандиозной международной тусовке, развернувшейся у них прямо под носом, но как-то совсем невидимо)…

Открытие происходило в великолепном Большом зале Екатерининского дворца, где кроме участников было много представителей всяких властей. Инаугурационная речь Хусида началась со слов: «Мы собрались здесь для того, чтобы соответствовать дому российских царей. Добро пожаловать в Санкт-Петербург!» Белкам, одним словом, если соответствуете.

Тоска и печаль прошла по нестройным рядам театральных хоббитов, один из которых — Лев Гутовский из Челябинска — произнес: «Ну… будет, что детям рассказать…» Раздалась музыка, и актеры с актерками, на манер виденных в кино крепостных дворовых людей, начали усердно петь и танцевать перед, конечно же, своенравной, но, в общем, демократичной, хотя и ошалевшей от неуместной помпезности толпой.

В этот момент захотелось на волю, под царскосельские сени, к Пушкину и Ахматовой, которых автор речи даже не помянул, в деревню, в глушь, в Саратов, но — прочь из чертогов (которые, если следовать факту, а не легенде, никогда не были домом даже для российских царей, поскольку последние считали таковым Гатчину. Но это так, к слову пришлось).

Таким было начало собрания артистов, которое, увы, не стало собранием идей.

Для фестивального сбора принципиальными были следующие моменты:

1) провал «Дон Жуана» в постановке хозяина фестиваля Михаила Хусида и исполнении студентов ведомого им курса в нашем театральном институте;

2) успех «Двенадцати снов доктора Фридкина» (автор и режиссёр — Лев Гутовский, «Новый Художественный Ансамбль» из Челябинска, далее — НХА);

3) заявление Дмитрия Покровского, которое было инспирировано энергией Хусида, чарами Царского Села — Пушкина и исторической необходимостью.

Сцена из спектакля «Только руками».
«Док-театр».
Фото А. Колмыкова.

Безусловную кровеносную систему образовали музыканты, которые съехались по одному, но почти моментально образовали дружную команду и от сольных выступлений перешли к дуэтам, трио и пр. Закончилось всё это тем, что Владимир Миллер (заехавший кстати, в Россию из Лондона полгода назад на пару концертов в знаменитый ИНДИ-клуб и оставшийся у нас до осени) сговорился с остальными музыкантами и ответил на умопомрачительное предложение Покровского написать авангардистскую оперу на сюжет «Бориса Годунова», которая должна будет исполнятся силами покровского фольклорного ансамбля. Самым своеобразным стал концерт Романа Дубинникова, который сумел соединить на сцене приёмы театра, перфоманса и собственно музицирования.

Ощущение большего разнообразия и разносортности произвели театральные труппы.

Прелестно-архаичными выглядели зарубежные театрики: «Ла Фанфара» (Испания), бакинские и ереванские кукольные театры, французский «Тартю-Мажик» и шведский «Док-Театр», «Отель Про Форма» из Дании и Вильнюсский театр Мазураса, швейцарский «Пан-театр» и немецкий «Материал-Театр». Они хорошо помнят своё происхождение от древнейших ритуалов, свою власть над людьми и желают остаться в новой жизни везде, где для этого есть хоть какие-то возможности. Цепкие и маленькие, как горные деревца, артисты и спектакли этих театров полны яростной (хотя и скрытой благопристойным этикетом) энергии противостояния технократии, «звездам» всех рангов и сфер, одним словом, всему тому, что выводит человеческую жизнь в зону энтропии.

Скажу больше, в этих спектаклях ощущался более общий пафос театра, который формулируется примерно так: «на лифте никуда не доедешь».

Михаил Хусид в интерьере Екатерининского дворца.
Фото А.Колмыкова.

Необычайно поддержал этот ряд наш «Деревянный ящик» с постановкой «Фауста»: артисты этой компании попытались восстановить средневековый образ кукольного представления, сосредоточив персонажей действительно в деревянном ящике, но расположив их в соответствии с законами фольклорного представления.

Все здесь было хорошо и уместно: необыкновенные, казавшиеся пришельцами из других времён куклы; отличная актерская, почти балетная, техника, взволновавшая (лично меня) не меньше, чем хорошо исполненный классический танец; и, самое главное, четкое понимание труппой того, что и зачем она делает.

Если «Деревянный ящик» станет действительно театром, не разовым фестивальным проектом, возможно, он и продиктует новые условия существования театральной молекулы в нашей жизни.

Не буду долго говорить о «Дон-Жуане». Петербургский театральный журнал" уже публиковал статью, в которой все правильно сказано, показано и указано. Замечу, что нельзя безнаказанно прикасаться к мифу, сотворенному и хранимому женской энергией нескольких веков, как нельзя так открыто цитировать увиденные, но непереваренные европейские спектакли.

Лев Гутовский представил спектакль «Двенадцать снов доктора Фридкина» на музыку Питера Габриэля к фильму «Birdy». В нем 12 пластический новелл, каждая из которых раскрывает состояние трех главных героев, чем-то напоминающих персонажей Венички Ерофеева. Одетые в почти тюремные униформы, они словно соединили тех, кто до сих пор ждет Годо, с теми, кто свалился с Луны. Замечательна финальная сцена, идущая под известную песенку «Don’t Give Up».

Между этими крайностями — жизнерадостный Дмитрий Покровский, сделавший заявление о наборе на курс «артист театра музыкальной традиции».

Выступает «Новый Художественный Ансамбль».
Фото А. Колмыкова.

«Вы заметили, что у нас в стране, если артист начинает петь, то становится хорошо. Если начинает танцевать, то перестает петь и уж совершенно точно перестает быть артистом. И происходит это потому, что уже немало веков мы как бы разбиты на несколько частей. У нас вообще существует разрыв между народной традицией единого проживания жизни и тем, что навязывалось веками, — рациональным делением самих себя на части. А мы в своем ансамбле свели это вместе и теперь хотим передать студентам. Учебный курс будет включать много разных предметов, традиционных для академической школы и специальных: например, методика собирания фольклора, методика общения с талантливыми людьми, типология фольклорных представлений в разных культурах… Или, например, что такое цвет, форма, движение, что такое вообще языки разных культур… Преподавать у нас будут и артисты нашего ансамбля, и педагоги театрального института, и приглашенные режиссеры из Китая, Японии, США и других стран. Ведь наш курс — российско-американский… Студенты будут учиться четыре года, а потом мы создадим интерактивный театр, в котором основой станут традиционное театральное искусство и современная актерская техника.

В течение года наши студенты будут работать над „Свадебкой“ Стравинского вместе с артистами нашего ансамбля для того, чтобы в мае будущего года выступить на фестивале Стравинского в США совместно с Бостонским симфоническим оркестром…»

На вопрос, будет ли этот курс символически носить его имя или он действительно собирается «мастерить» будущих артистов, Покровский уверенно заявил: «Мы с нашими артистами собираемся переехать сюда жить, потому что в таком месте, как это (и Покровский широко развел руками) заниматься нашим делом лучше всего».

Вот так неожиданно была поставлена финальная точка фестиваля Хусида, которая легко и ненавязчиво вывела к магистральной культурной идее, которая со времени Гротовского говорит о театре и жизни в уже изменившихся условиях.

Вот и все. Больше новостей с фестиваля нет.