И. Губач. «Адьютантша Его Величества». Открытый театр.
Режиссёр Игорь Владимиров

Человек всегда хочет невозможного; вернуться в прошлое и войти дважды в одну реку. Желание это понятно и столь же трогательно, сколь неисполнимо.

Режиссёр Игорь Владимиров и композитор Геннадий Гладков задумали возвратиться в былые легендарно-счастливые дни театра имени Ленсовета, в дни своих успехов. Семидесятые годы, темпераментные мюзиклы, Женщина-Актриса в центре любимых зрителями спектаклей. Нечего и удивляться, что из этой ностальгической затеи ничего не вышло. Пьеса «Адъютантша Его Величества» пустовата и вяловата, хоть и считается комедией; музыка хаотична и маловыразительна; тексты зонгов вызывающе дурно срифмованы и на живую нитку пришиты к сюжету; мизансцены банальны (стоит ли продолжать?). Здесь можно было бы посетовать и вернуться к первой фразе этой заметки, если бы и в самом деле не было в центре спектакля Актрисы.

Эра Зиганшина, по которой наш город скучал уже несколько лет, вышла на сцену Открытого театра в роли парижанки Жозефины. Её героиня пробирается на остров Св. Елены к ссыльному Бонапарту, надеясь вытребовать долг за убитого в наполеоновских войнах мужа. Зиганшина-Жозефина притоптывает изящным французским каблучком, и вот уже под этим каблучком оказываются все мужчины на острове и в спектакле (и в зале, кстати, тоже). Бойкая буржуазка берёт в оборот пройдох-генералов, которым отныне приходится копать грядки и растить овощи: Его Опальное Величество должно здорово и вкусно питаться. Жозефина становится для Наполеона защитницей, спасительницей и опорой (как Жанна д’Арк для своего дофина, только, разумеется, в комедийном варианте). Выясняется, что бывший император и его новая подруга — земляки, и долгие тропические вечера они теперь коротают, распевая зажигательные корсиканские песни.

Зиганшина и достойно аккомпанирующие ей партнеры залихватски преодолевают неуклюжие повороты сюжета, отважно выпевают абсурдные тексты, грациозно двигаются в грубо вычерченных мизансценах. Поверьте, становится безразлично, какие там слова произносит этот низкий, чуть с хрипотцой, но гибкий, тёплый голос. Ведь в нем столько грусти, нежности, земного знания и добра, столько переливающихся оттенков, сколько не придумать никакому драматургу. Такое может только Женщина, только Актриса на сцене.

Жозефина изящна и очаровательна, как истинная парижанка, но наделена житейской мудростью, юмором, опытом и жизнестойкостью одесской «мамы с Молдаванки». С восхищением и удивлением, с интересом и пониманием следит за ней В. Матвеев-Наполеон. В их дуэте есть радость сценического партнёрства, воспоминания о сыгранных ролях — светлые, добрые, хитрые глаза Матвеева-Ихарева, упрямые, наперекор всему сжатые губы, отчаянное усилие выжить Зиганшиной-Зойки. Есть и печаль о ролях несыгранных, и тонкое, богатое подробностями человеческое взаимодействие. Все это помимо слов, поверх сюжета, несмотря на постановочную невнятицу.

Пожалуй, есть в спектакле один эпизод (без Наполеона и Жозефины), который режиссёру и композитору удался. Его можно демонстрировать как отдельный концертный номер. Участвуют С. Мигицко, Е. Филатов и А. Новиков или А. Шевелёв. Долговязый, завитый мелким бесом, сумрачный генерал Бертран, маленький, круглый, лысый генерал Гурго и повар с ними. Оборванные, оголодавшие лодыри и горемыки стирают свои линялые обноски и жалуются на судьбу и Жозефину. Трио на тазах. Трио на портянках. Трио на мыльной пене. Нищий оркестр. Неописуемо. Гомерически. Браво!

Стоит все-таки желать невозможного. Пытаться сделать из плохой роли — хорошую, превратить скучный спектакль — в весёлый, и в ситуации Адъютантши оставаться Её Величеством.