1. Почему вы обращаетесь к материалу о войне? Что это дает? Почему это важно для вас?

Говорить сегодня о войне и ее последствиях важно, хотя бы чтобы попытаться развеять иллюзии относительно того, что война — это глянцевые солдатские сапоги, выглаженная форма и крики «Ура!». Война — это всегда смерть, это крах надежд, мечтаний и вообще всего. Важно потому, что в современном мире милитаризм должен уступить гуманизму, насилие должно смениться диалогом, ненависть — любовью. Человечество, имея колоссальный военный горький опыт, бесконечную историю войн, как ни парадоксально, не учится на своих чудовищных, трагических ошибках, мы вновь и вновь повторяем их. Обращение к военному материалу для меня — это личный вклад, простите за пафос, в развенчание мифа о том, что война — это всегда героизм, а победа в ней — праздник с салютом, что для ее достижения отдельная человеческая жизнь ничего не значит. Нет, победа — это день скорби по миллионам погибших, ставших разменной монетой в интересах отдельных личностей. Человеческая жизнь — самое важное и ценное, и нет и не может быть никакого оправдания гибели человека.

2. Каковы возможности театра в воплощении военной темы? Какова степень правды и подлинности?

В нашем спектакле есть четкий условный способ существования: актеры не разыгрывают из себя героев войны или ее участников, актеры рассказывают о своих персонажах зрителю.

3. В чем театр ограничен?

Ни в чем.

4. Из чего складывались ваши сведения о Великой Отечественной войне, ее ощущение?

Из архивных записей (в том числе и рассекреченных) очевидцев и участников войны, из рассказов дедов, из документальной хроники и художественной литературы, например, писатель Виктор Астафьев.

5. Какие произведения разных искусств для вас — самые сильные высказывания о войне?

«Герника» Пикассо, «Прокляты и убиты» Астафьева, «Список Шиндлера» Спилберга…

6. Для вас работа с военным материалом — работа с мифом или с подлинной историей?

С историческим контекстом.

7. Насколько актуальна для России и ее искусства тема войны?

Настолько, что хочется рыдать и рвать на себе волосы.

8. Мы знаем правду о войне?

Нет, всей правды о ней мы не знаем.