в современном искусстве и искусстве современного театра?
2. Каковы ее черты сегодня?
3. Что роднит «новую буржуазность» со «старой» и что в них разнится?
4. Какие формы принимает сегодня «новое буржуазное» искусство?
В чем позитив этого процесса? В чем негатив?
Еще ничего не поймешь, еще всё — какое-то колышущееся облако: то в одну сторону, то в другую… Я приезжал в Россию надолго уже раз пять — и сначала не чувствовал нюансов (одна эмоциональная волна), а теперь чувствую. Ведь, выходя на сцену, я играю тот спектакль, которого ждут зрители. Каждый раз это новый принцип, который зависит от зала.
И первые три-пять моих спектаклей сейчас, в 2006 году, на гастролях в Москве были чисто буржуазным театром. Они идут сюда, потому что это модно и дорого, а не потому, что им это нужно. Это необходимо как галочка в их ранге. Они стараются купить самые дорогие билеты, реагируя на модные веяния. Но в моем театре их слой сегодня исчерпывается тремя-пятью спектаклями. На этих спектаклях в Москве и в Питере я точно заметил какие-то вещи, которых раньше не замечал. Например, зрители первых спектаклей не захотели идти за мной в трагедию. Я несколько раз старался тащить их в сопереживание, сострадание — в то, что обычно было так важно для русской публики. Не хотят идти, не хотят трогать это! А я ведь как работаю? Если они за мной пошли — я еще дальше иду, а если не пошли — остаюсь с ними (не могу же я их бросить!). Всю первую неделю я пытался подняться на трагический уровень — они не дали мне этого! И с каждым приездом такая ситуация усугубляется. Они получили удовольствие, я получил удовольствие, но не более. Нет того захлеба, который был в Питере в первый приезд.
Я думаю: может быть, виноват я? Ведь в моей жизни все стало хорошо (тихо, по-домашнему: природа, внучка…) — и я не могу дать им напряжения, надорванности?
А потом раз — и замечательнейшая публика, светлая, простая, любящая театр, открытая, как форточка. И есть постоянные зрители, которые ходят из раза в раз, им важна атмосфера, и это больше похоже на ритуальный древний театр или на соборность. В Италии, скажем, они рассаживаются по всему залу, перекликаются: «Я пришел! Сейчас будет!» Обожаю эти итальянские истории!
Бывают потрясающие спектакли с молодежной публикой, и бывает борьба с публикой, которая держит себя и не пускает ни себя, ни меня.
Комментарии (0)