ПАМЯТИ ВЛАДИСЛАВА ПАЗИ

Владислав Пази явился в родной город издалека, словно ниоткуда, — и так же стремительно ушел. Название его недавней книги, так изумительно сохранившей его живую, ироничную, мудрую интонацию, — «Театральный транзит» — трагично, что стало пронзительно ясно только теперь. На месте ДК им. Первой пятилетки, где когда-то директорствовал его дядя И. Е. Скляров, сейчас отчаянно пустое место. Там на гастролях Таганки и Малой Бронной, Берлинер Ансамбля и Пикколо ди Милано проходили театральные университеты Владислава Пази, наравне с уроками М. В. Сулимова, Р. Р. Сусловича, Г. А. Товстоногова. Вот он ушел — и возникло то же скорбное зияние. Он столько оставил по себе благодарной памяти и боли утраты — от Бишкека и Софии до еще не родившихся театральных душ его предполагавшегося актерского набора. Вновь осиротел театр Ленсовета, и весь театральный мир Петербурга, оказалось, осиротел: с его мудрой сдержанностью, человеческим достоинством и благородством было как-то защищеннее жить и работать. До того он руководил Русской драмой во Фрунзе — Бишкеке. Это был счастливый театральный роман. Его давние гастроли запомнились: «Плаха», «Ночевала тучка золотая» — острые театральные решения, живой драматизм, жгучая актуальность! В самый разгар киргизской «революции», уже в нынешнем сезоне, он поставил там «Бориса Годунова», этот яркий и резкий спектакль был показан весной на фестивале в «Балтийском доме». В Петербурге Пази, после ударных дебютов в Комиссаржевке и на Литейном («Самоубийство влюбленных на острове Небесных Сетей», «Тойбеле и ее демон»), вновь впрягся в руководство театром. У него был счастливый дар увидеть и расслышать партнера.

Театр Ленсовета не только не распался, но уверенно продолжил свой путь. Союз с ленсоветовцами оказался прочным. В лучших спектаклях театра получалось настоящее созвучие художественной воли режиссера и культурного опыта ленсоветовской, бывшей владимировской, труппы. Студенты курса Пази вливались в спектакли театра на диво органично.

Менялось время, Пази оставался верен себе, театру, публике. Бульварная критика еще с владимировских времен носилась с жупелом «бульварного театра». Пази, как и его предшественник, слышал голос современной улицы и знал ему цену. Агрессивность, растерянность, драматическая энергия «улицы» ухвачена им и в «Кабаре», и во «Владимирской площади», где эту стихию прорезают индивидуальные, иногда гротескные, иногда остро лиричные, темы в исполнении артистов великолепной ленсоветовской труппы. Театр был открыт режиссуре разных поколений и творческих устремлений, тут было характерное для него явление высокой профессиональной этики. Но он и сам был творчески широк и щедр. Театральное зазеркалье с такой любовью, так задорно и мощно представлено во «Фредерике, или Бульваре преступлений». И с такою нежностью и мужеством звучит тема прощания с жизнью в «Оскаре и Розовой даме»…

Последняя его постановка в Петербурге — «Пышка» по Мопассану в Театре на Литейном, — изящна и остра, с прелестным женским образом в центре. Опера-буфф, сплав мудрой печали с театральным праздником, характерный для Владислава Пази.

Смысл его жизни был в театре, в работе. Он ставил драму и оперу, в России и за рубежом. Трагическое известие пришло из софийского театра «Слеза и смех». В субботу 13 мая в гостиничном номере режиссер прилег отдохнуть перед репетицией, открыл книгу (он ставил «Игрока»). Сердце остановилось.

На Литераторских мостках было море цветов, множество людей, пораженных внезапной и необратимой утратой. В непосредственной близости оказалась могила Бориса Михайловича Сушкевича. Словно было подтверждено: Театр на Владимирском проспекте не случайно стал вехой «театрального транзита» Владислава Борисовича Пази. И сам он вошел в историю театра и в историю нашей жизни, стал ее дорогой и памятной страницей.